Огромные, в половину человеческого роста, да в придачу вооруженные: каждая держала в передней лапе шпагу или кинжал. Некоторые были вооружены деревянными дубинками.

Мы мигом образовали круговую оборону: стали спиной к спине. Засверкали мечи.

Крысы гибли десятками: они мешали друг другу, не давая даже как следует размахнуться; они бестолково толкались вокруг нас, махая своими шпажонками и кинжальчиками. А наши мечи не знали промаха. Честное слово, жалко было убивать их: у меня сохранилось теплое воспоминание о белой крысе, которая жила у меня в детстве. Правда, та была добрая и ласковая, а эти — серые и злобные.

И какие-то очень уж худосочные: дракон совсем не заботился о своих слугах, не кормил их, целыми днями пропадая в обществе различных принцесс.

Для нас существовала единственная опасность — что мы захлебнемся в потоке нападающих. Но и она миновала: мертвые крысы не валялись грудами вокркг нас, как следовало бы ожидать, их утаскивали за хвосты свои же собратья — может быть, для того, чтобы сожрать. Во всяком случае, такая крысиная тактика нас вполне устраивала и мы просто защищались, медленно прорубаясь к башне. Мы расчищали себе проход, работая словно дворники зимой — споро и хладнокровно.

Вдруг — так же неожиданно, как напали — крысы прекратили сражение, побросали все, что держали в лапах, и разбежались. Наверное, посчитали, что мы ухлопали достаточно их собратьев, чтобы остальным хватило на пару дней сытого существования.

- Каково? — спросил Юнис, указывая на разбегающихся крыс.

- Слабовато, — поморщился сэр Жеральд, — я и размяться как следует не успел.

- Сейчас разомнешься! — послышался сверху дикий рык и во дворике потемнело еще сильнее, хотя, кажется, темнее и быть не могло: расправив огромные крылья, на нас спускался дракон. Затем снова посветлело: дракон начал изрыгать пламя всеми тремя пастями.

— Канделябр летающий! — выразился сэр Жеральд, поднимая меч. — Стоял у меня когда-то в детстве на ночном столике такой фарфоровый. И я его разбил. И тебя разобью! — зарычал он не хуже дракона, бросаясь на него.

Деваться было некуда, и мы с Юнисом присоединились к сражению. Нельзя сказать, что наше положение было удачным: без копий и без коней нам приходилось туговато, у дракона имелось преимущество — рост.

Теперь я понял, почему Георгий Победоносец изображен с копьем и на коне: это необходимое условие для одержания победы над драконом. А мы скакали по дворику сами, уворачиваясь от изрыгаемых им языков пламени.

Впрочем, и дракону было неудобно сражаться: дворик оказался слишком узким, и он то и дело задевал крыльями за стены и башни. Вот что значит не строить под заказ, а пользоваться чужим жилищем! А вел бы себя достойно, не воровал бы принцесс, не отбирал чужие замки — и жил бы себе в своем собственном, удобном, комфортном...

Юнису удалось поднырнуть под крыло и теперь он остервенело пытался отрубить его. Я бы на его месте так опрометчиво не поступал: отрубит он крыло, дракону станет легче перемещаться по дворику! Сейчас бы, наоборот, плеснуть ему в пасть... или сбрызнуть его сверху каким-нибудь эликсиром, средством для ращения волос... то бишь крыльев, и еще пару крыльев ему отрастить, тогда бы он точно завяз во дворе и мы бы с ним легко справились!

К счастью, Юнис не стал отрывать крыло до конца, а только подрезал сухожилия и теперь оно волочилось за драконом, мешая маневрировать. Да и сэр Жеральд повредил огневыделяющую железу нападающей на него головы, благодаря чему в дворике хоть и стало немного темнее, однако дракон лишился одной трети своей огневой мощи. И мне повезло: воспользовавшись тем, что дракон повернул левую голову, чтобы помочь своей правой — когда я провел обманное движение, будто отскакиваю назад, — я прыгнул вперед, взмахнул мечом и со всего размаха рубанул по натянутой коже. Голова слетела напрочь, а меня окатило фонтаном холодной крови из дергающегося обрубка шеи.

Тело дракона свело судорогой боли и тут уже мои друзья-рыцари не подкачали и поотрубали оставшиеся головы.

Сразу же стало светло — будто тень дракона застилала солнце, а теперь она исчезла.

И первое, что бросилось нам в глаза, была кровь дракона, целые лужи которой покрывали все пространство двора. Да и мы перепачкались ею изрядно.

Кровь была черная!

— Выходит, мы не того дракона убили? — спросил я. — И освободили не ту принцессу? Кто же теперь на ней женится? Ты, Юнис?