Но карт среди них пока не попадалось.

Время шло, груда грязных платков таяла, чистых — росла, а карт все не было и не было.

Юниc уже начал подозрительно поглядывать на старичка-прачечничка, но тот продолжал хранить невозмутимый вид. Наконец Юнис не выдержал:

— Да что же это такое! — воскликнул он, бросая один из оставшихся платков, так и не пропустив его сквозь гладильно-сушильный агрегат. — Нет тут никаких карт!

- Позвольте, юноша, — старичок вежливо подобрал брошенный Юнисом платок и ловко опустил его в вальцы. И — о чудо! — невзрачный серый платок, пройдя сквозь них, превратился в настоящую топографическую карту масштаба 1:10000!

Мы, оставив все дела — да мы их, собственно, уже закончили, — бросились рассматривать карту.

Я с опаской посмотрел на расстилавшийся на платке ландшафт: не покажет ли мне фигу и он? Но на этот раз фиги не было. Карта напоминала... лабиринт. Лабиринты ведь разные бывают, не все состоят из каменных стен и прямых углов. За множество веков своего существования человечество придумало массу всевозможных лабиринтов. Есть земляные лабиринты, есть травяные, деревянные, костяные... Но самыми сложными бывают порой жизненные лабиринты — в них можно блуждать очень долго, иногда и всю жизнь...

И вот через такой лабиринт нам предстояло провести свой путь, прямой, как полет дракона.

Старичок между тем пропустил через вальцы последние две тряпки и в наших руках очутились еще две точно такие же карты.

И снова точка нашего местоположения оказалась в левом нижнем углу, но весь соседний правый угол занимала застиранная до белизны зона. И никакого красного пунктира на карте не оказалось.

— Перехлорировали? — пробормотал старичок, растягивая карту-платок. — Обесцветилась?

Он расстелил две оставшиеся карты, но и на них простиралось точно такое же белое треугольное пятно.

— Наверное, это место Колдовского леса, — неуверенно сказал старичок. — Там никто не бывал, поэтому о тех местах никому ничего не известно. Оттого и на карте — белое пятно.

— На старинных картах тоже встречались белые пятна, — заметил Юнис, — и по той же причине. Но там обычно рисовали всяческих чудовищ, — поежился он.

— А не тот ли это самый Колдовской лес, который мы уже проходили? развернул плечи сэр Жеральд. — Если это так, то он нам не страшен! Мы прошли через него — и живы!

— Что-то мы все время крутимся возле этого Колдовского леса, — пробормотал я, — не в нем ли и живет дракон? А все остальное — лишь его увертки, попытки заставить нас кружить вокруг да около.

— Вам просто повезло, — сказал старичок, отвечая на высказывание сэра Жеральда, — там действительно встречаются всякие чудовища. Но о драконах никто не слышал, — он повернулся ко мне.

— Так значит, дракон полетел не туда? — спросил я.

— Нет, не туда, — обрадовал нас мельник-мыльник, — он летел вот так, — и он указал путь вдоль кромки заколдованного леса, — а уж куда потом повернул — я и не знаю...

— Хорошо. А что Вы еще можете рассказать о вашей стране?