Бархатная кожа Фацелии так и манила прикоснуться. Не удержался и провел тыльной стороной ладони по ее щеке. Гладкая, румяная, наполненная внутренним сиянием и жизнью. Невесомо, едва касаясь, очертил пальцами контур ее мягких губ. Припасть бы к ним, сорвать запретный поцелуй, не из-за необходимости влить в нее свет или восстановить магию, а чтобы насладиться и открыть для нее мир чувственности. Но нельзя! И стоит почаще себе об этом напоминать.
С приоткрытых губ Фацелии сорвался всхлип и по моей груди стекло ее горячее дыхание.
— Тьергх меня подери!
Закрыл лицо ладонью, а перед глазами, как назло, всплыл Сатхейн, срывавший с губ Фацелии поцелуй. Меня накрыло удушающей волной ярости. От бури эмоций, что вызывал во мне этот невинный спящий ангел, магия закручивалась невидимыми потоками, насыщая ауру, подобно тому, как ручьи питают реку, а реки, в свою очередь океан. Мало по малу, сила восстанавливалась. Я чувствовал прилив бодрости, как с хрустом и неимоверной болью срастаются переломы. Хотелось скрипеть зубами, рычать и извиваться под натиском ожившей регенерации, но я терпел, не желая нарушить сон Фацелии. Стоит ей проснуться, как испугается и закроется.
Мне хотелось продлить этот короткий миг иллюзорного обладания, когда она в моих руках, словно заснула после страстной ночи с моим именем на губах. Словно между нами нет пропасти, делающей невозможным такое желанное будущее. Да, ее чувства вызваны исключительно магией, но мои-то настоящие. Все, что вызывает во мне Райс — также естественно, как то, что я дышу. И это злит.
— Арден… — прошептала она во сне.
Усмехнулся и поцеловал Фацелию в макушку. Небеса решили со мной поиграть, не иначе.
— Арден, пожалуйста, — она вздрогнула и сжала меня так яростно, словно боялась, что я вот-вот растаю, утеку, как ветер.
Ее ресницы задрожали. Как слепой котенок, она попыталась открыть глаза. С третьего раза ей удалось и, разглядев меня, она нежно улыбнулась:
— Арден, — тонкие пальцы коснулись моей щеки, губ.
Небеса свидетели, она первая начала! Подтянулась выше и припала ко мне, обхватив мою нижнюю губу своими. Мягко, ласково, как игривый котенок. Что б меня! В груди так сладостно защемило, словно я впервые занялся сексом с девчонкой, которую страстно желал долгое время! А ведь за годы наблюдений я не думал о ней как о женщине. Смотрел, как взрослеет, как хорошеет, как расцветает, словно диковинный цветок, но даже мысли не допускал, чтобы перейти грань, а тут… словно сорвало крышу.
Я хочу ее. Невыносимо. До боли в паху, до яростно бьющегося сердца, до умопомрачения. Хочу, но не могу получить!
Как подросток, открывающий запретный мир телесных наслаждений, я впитывал ее дрожь и сбивчивое дыхание, неспешно скользя пальцами вдоль ее позвоночника и сдерживая порыв перехватить инициативу, позволяя ей идти за своими желаниями, неопытно и неловко ласкать меня поцелуем. Потому что, откровенно говоря, сейчас я соглашусь на что угодно.
Немного… совсем чуть-чуть и отстранюсь.
Закрыв глаза, Фацелия застонала и прошептала в мои губы:
— Арден, пожалуйста…
— Что, пожалуйста, малышка? — голос звучал хрипло, и пришлось разбить фразу на несколько слов, ведь даже секунда без ее сладких губ казалась невыносимой.
Хотелось накрыть ее тело своим, вдавить в прохладный шелк простыней и любить. Попрать все законы мирозданья и слиться воедино! Срывать с ее губ пылкие признания, заставить ее дрожать и раскрывать бедра, извиваться подо мной. Хотелось целовать напряженные соски, ямочку между ключицами, ощутить на пальцах влагу ее желания.
Я даже зарычал от невозможности воплотить все это в жизнь и, закусив ее нижнюю губу, потянул на себя.
Она, задыхаясь от эмоций, оторвалась от поцелуя и, жарко обхватив мое лицо ладонями, подняла взгляд… полный тьмы!