Мы пошли сначала вдоль склона прогулочным шагом, наслаждаясь крымским горным воздухом и неповторимым пейзажем. Потом наша невидимая тропа, пролегающая сквозь строй удивительных деревьев разных видов, вывела наверх к поляне, устланной зеленой муравой. Трава, не успевшая выгореть на солнце, пучками тянулась к светилу, отвоевывая у камней каждый клочок земли. Попадался на глаза и можжевельник, отчетливо выделяющийся своей темной зеленью хвои на светлом горно-луговом ковре. Он словно низко кланялся матушке-Природе, прижимаясь к земле и распластав свои ветви в разные стороны. Чем выше мы поднимались, тем больше нам открывалась красивейшая панорама горного пейзажа, порождая захватывающее чувство свободы и мысленного полета в этом огромном воздушном пространстве.

Вано с Сергеем рассказывали какие-то смешные истории, что делало наш путь еще приятнее. Все-таки на поверхности, может быть, из-за такого разнообразия природных красок, ее кипящей жизни, дорога не казалась столь тяжелой и утомительной, как под землей. Мы и не заметили, как пролетело время, когда добрались до конечного пункта нашей пешей прогулки по горам.

— Здесь, — кивнул Сэнсэй, указывая вниз по склону.

Наша компания спустилась к большому каменному «памятнику». Этот многотонный красавец являлся, очевидно, очень древним сооружением. Некогда хорошо обработанные его бока обветрились, кое-где уже частично разрушились. Но что поделать, как говорится, ничто не вечно под луной. Все когда-то разрушается и всему когда-то приходит конец. Но пока долгожитель-великан устойчиво стоял на своих каменных ногах, удерживая на себе, как Атлант небо, тяжелую каменную плиту-ношу, некогда кем-то взваленную на его могучие плечи.

— Да, восхитительное творение! — сказал Николай Андреевич.

— И кто это так от безделья маялся? — в шутку проговорил отец Иоанн.

— Ну, ты даешь! — со смехом возмутился Сергей. — Это же дольмен! Это же великая архитектура древности!

— Вот это архитектура?! Да дайте мне подъемный кран, я вам таких «архитектур» сколько угодно наштампую.

— Так в том-то и дело, что тебе «дай подъемный кран», а те, кто это возводил, обходились без него.

— И на кой им это было нужно? — пожал плечами Вано, продолжая видимо, специально подкалывать Серегу.

— На кой? — передразнил тот, но, подумав, с юмором ответил: — Вот и археологи гадают: «Ну, на кой было это сооружать?»

Компания рассмеялась. Пока Сергей и Вано шутили, мы с Николаем Андреевичем и Валерой обошли дольмен.

— Да, — тихо говорил доктор, прикасаясь к каменным глыбам, — несомненно, доисторические строители обладали какой-то универсальной силой или техникой.

— Интересно, кто же их обрабатывал и устанавливал? — спросила я.

— Загадка. Обработку некоторых древних дольменов датируют каменным веком. А в то время как утверждает наша официальная история, жили лишь охотники да собиратели. Хотя… — Николай Андреевич улыбнулся, — говорят, никто не изменяет так историю, как историки. Но парадокс дольменов и других мегалитических сооружений в том, что чем древнее комплекс, тем он больше и мощнее. То есть, для глубокой древности характерны были гигантские, тщательно продуманные и спланированные сооружения да еще зачастую с воплощением в них астрономических, геометрических знаний. Это говорит о чем? О том, что в старину владели серьезными знаниями.

— Это же сколько людей нужно было привлечь, чтобы соорудить такую махину?

— Самое любопытное, что раньше людей по количеству было гораздо меньше на Земле, чем сейчас. Да и те были разбросаны по земному шару. Это же не сегодняшние наши миллиарды.

— Интересно, а зачем им нужно было сооружать эти дольмены?

Николай Андреевич пожал плечами.

— Считается, что это «погребения витязей», хотя в основном многие из дольменов пусты. Никаких тебе следов бренных человеческих останков. Главное, эти дольмены есть по всему миру, на всех континентах разбросаны. В одних только регионах доисторической Европы более тысячи примерно одинаковой архитектуры. Ученые даже вычислили по обмерке каменных монолитов, что в древние времена в Европе была общепринята одна и та же мера длины — мегалитический ярд. Он равнялся 82,9 сантиметра. Следовательно, можно смело предположить что те, кто строил, неплохо владели еще и математикой. Кроме того, непонятно, как они все это устанавливали.