– Я хочу познакомить тебя со стариной Джо, – обратился он ко мне. – Джозеф! – крикнул он мужчине у ворот. – Ты по мне скучал?

Пожилой человек с седеющими волосами сердечно улыбнулся.

– Добро пожаловать домой, мистер Чарльз, – ответил он и взялся за грабли, чтобы разровнять потревоженный гравий.

Я с восторгом смотрела на незнакомый мне мир Чарльза, в котором слуги появлялись из-за каждого угла, следя за тем, чтобы каждый камешек на вашем пути был возвращен на положенное место.

Я посмотрела вверх, на особняк, такой красивый и совершенный, что один его вид напугал меня.

– Он выглядит как… дворец, – прошептала я, завороженная величием здания.

– Мама увидела во Франции замок, который ей понравился, и архитектор в точности воспроизвел его по приказу отца, – объяснил Чарльз, несколько смущенный явной роскошью своего родового гнезда.

Парные кипарисы обрамляли крыльцо и почти касались ветвями шиферной крыши, над которой возвышалась массивная труба дымохода. Я посмотрела на красивую каменную кладку на толстых высоких стенах особняка, увенчанную сложным карнизом. У парадной двери стояли каменные вазоны, в каждом из которых росли кусты изумрудно-зеленого самшита, подстриженные в форме идеальной спирали.

– Чарльз! – Из дома вышла женщина и с распростертыми объятиями двинулась ему навстречу. Каждый ее шаг сопровождал шелест элегантного платья цвета слоновой кости. Я сразу же обратила внимание на ее тонюсенькую талию, которую подчеркивал широкий голубой пояс. В высокой прическе дамы было что-то царственное.

– Мама, – Чарльз нагнулся к ней. Мать взяла его за руки и расцеловала в обе щеки. Я ждала, когда она посмотрит на меня, и вот этот момент настал.

– Кто это с тобой, Чарльз?

– Это Вера, – с гордой улыбкой ответил он. – Вера Рэй.

Я, протянув руку, молилась про себя, чтобы миссис Кенсингтон не заметила мою потрескавшуюся и покрасневшую кожу – все из-за мытья посуды в ресторане.

– Рада познакомиться с вами, мэм, – чуть слышно произнесла я.

Ее рука показалась мне прохладной и бархатной. Надо было мне послушаться совета Кэролайн и подержать руки в жире. Но я этого не сделала, и теперь мама Чарльза бог знает что обо мне подумает!

– Вы можете называть меня Опал. – Мать Чарльза бросила взгляд на мои туфли. Платье у меня было высший класс – спасибо Чарльзу, – но обувь была совсем поношенной. У меня на лбу выступили капельки пота. На какой туфле дырка, на правой или на левой? Я лихорадочно пыталась это вспомнить и поставила правую ступню так, чтобы каблук туфли на левой ноге прикрывал правую туфлю. Я не осмеливалась посмотреть вниз, чтобы не привлечь еще больше внимания к моей старенькой обуви. Подумать только, я три недели копила деньги, чтобы для меня отложили черные кожаные лодочки у «Фредерика и Нельсона». Чарльз бы сразу их мне купил, это точно. Но я никогда ничего у него не просила. Мне это казалось неправильным.

– Мне очень хотелось познакомить Веру с моей семьей, – пояснил Чарльз, касаясь легким поцелуем моей руки.

– Как… мило, – ответила Опал, и ее голос взлетел на несколько октав на слове мило. Улыбка быстро исчезло, глаза сузились. Под ее взглядом я почувствовала себя неуклюжей. – Вы как будто уже встречались с Джозефиной.

Я вспомнила весьма неловкие обстоятельства, при которых я действительно встречалась с сестрой Чарльза. Причем дважды.

– Да, – ответила я, уверенная в том, что покраснела, как пион.