Регистратор переписала паспортные данные, после чего попросила проходившего мимо санитара нас проводить. Когда поднялись на нужный этаж, Анна с напарником остались сторожить вход на лестничном пролёте, а мы вчетвером направились прямиком к палате.

— Вот триста первая палата, а нам нужна триста двадцатая.

— В эту сторону, — подзываю девчонок.

Мы прошли вдоль коридора и оказались напротив крайней палаты. К слову, выделить её среди остальных было проще простого: словно два сигнальных огня, по обе стороны дверь внутрь охраняли два рослых мужика.

— Дедушка тут?

— Да. Палата триста двадцать. Нам точно сюда.

Олеся пыталась пройти, но парочка её остановила:

— Сюда нельзя.

— Что? Почему это?

— У нас приказ никого не впускать.

— В палате находится наш дедушка, и мы имеем право его навестить!

— Отойдите.

Она вновь попыталась проскочить, но на этот раз была грубо отброшена. Благодаря рефлексам, я успел подхватить сестру. Меня взбесила выходка охранника. Я собирался отвести девчонок чуть подальше и разобраться лично, но вдруг дверь открылась с внутренней стороны и наружу вышел парень в костюмчике с зализанными волосами. Он всего на секунду взглянул на нас, и сразу обратился к тем двоим:

— Что за шум? Какого чёрта здесь происходит?

— Ничего такого, — замямлил один из бугаёв. — Просто эти люди… Они пытались пробраться внутрь, но мы, как и было велено, их задержали.

— И? Похвалы от меня ждёте?! Это ваша работа, за которую вы деньги получаете! Нашли о чём докладывать! Может, ещё премию выписать за отличную службу?! — парень вновь обратил взор на нас. Даже мне, человеку в теле монстра, его глаза показались какими-то дикими. — Попрошу по-хорошему только один раз: уходите отсюда. Дедушке нужен покой и тишина. Посетителям к нему нельзя.

— Но ты ведь сам только что оттуда вышел! — голос Олеси прозвучал выше. Она никогда не могла спокойно смотреть на то, когда с кем-то поступают несправедливо, а сейчас это происходило с ней самой. Естественно, подобное отношение было сложно выдержать.

— Мне к нему можно. Как-никак, я — его прямой наследник.

— Значит и нам! Мы тоже его родственники! Но тебе и самому это известно, не так ли, брат?

— Брат? — нахмурив брови, я посмотрел сначала на Олесю, а затем на напыщенного индюка в дверях.