Книги

Эволюция

22
18
20
22
24
26
28
30

— Что?! А наши дармоеды из института чем занимались?

— Ну, — развел руками помощник, который и сам был удивлен скудностью сведений, касающихся вопросом смены власти у Мши, — я возьму на личный контроль проверку их деятельности.

— Давно пора было аудит устроить и комиссию заслать, — президент потер подбородок, некстати в очередной раз мимолетно подумав, что бородку стоит сбрить, все равно она уже вышла из моды, а имидж стоит менять до выборов, а не во время, — если не Мши, то кто тогда будет временно председательствовать? Врии или Аббаи?

— Боюсь, что все не столь очевидно, сэр.

— Еще скажи, что они жеребьевку устроят, — хмыкнул Луи Сантьяго.

— Как бы глупо с нашей точки зрения это не было, господин президент, но они могут и такое устроить. Это, пожалуй, даже в психологическую модель их расы впишется.

* * *

Смерть Великой Матери Рода позволила десяткам разумных рас обитаемого космоса увидеть Мши в новой ипостаси. Из живчиков, источающих позитив и заражающих всех бодростью и положительными эмоциями, они превратились в натуральный источник чернейшей депрессии, неизбывной тоски и жуткой меланхолии. Особенно тяжко приходилось первые пару дней, пока большая часть не изолировалась. Несмотря на горе, дела Мши все же не бросили, пусть спешно и чуть ли не первым встречным, но передали то, что никак нельзя было отложить или приостановить. К притворному шоку зергов, устроенная председателем жеребьевка — ага, посредством детской считалочки — сделала их посла временно исполняющим обязанности главы Лиги Миров. Впрочем, от такого многие обалдели, но после некоторых раздумий были вынуждены признать, что все еще очень даже ничего. Ведь на таком высоком посту мог оказаться конкурент, а так — один из немногих «невидимок», как называли тех, чьи расы предпочитали следовать в кильватере и ни во что не лезть. «Даже и утратив адекватность, Мши все равно остаются Мши», — порадовались послы, ехидно поглядев на соперников. Правда, в ответ они такие же взгляды получили.

* * *

Г’Кару было плохо. Ему было ужасно плохо. Трехдневный запой, приправленный моральными терзаниями обо всем содеянном за не столь уж и длинную жизнь, прошел, но вот его мутный осадок остался. Болело все: печень, голова, душа, почки. Как и любой, кто хоть раз интересовался Мши, посол Режима Нарна был прекрасно осведомлен об их природе. Странный, где-то даже и невозможный гибрид эмпатии с телепатией. Еще и весьма ограниченный в плане взаимодействия с представителями других видов. Вот только на Вавилоне было слишком много Мши, и они были невероятно опечалены тем, что их Великая Мать ушла к прародителю. Десятки тысяч искренне и с полной самоотдачей скорбящих Мши. Теперь Г’Кар был уверен, что полностью понял и осознал значение человеческого слова «ад».

Вся его шпионская деятельность на благо Родины была уничтожена. Оставалось лишь радоваться, что он еще не успел построить нормальную разведсеть. Оба завербованных им докера пришли в земную службу безопасности в первый же день. Остальные агенты потянулись позже. Апофеозом стал раскаявшийся наемный убийца. Еще повезло, что не успел дать ему ни одного заказа, подумал нарн, припадая к струе холодной воды, текущей из крана. Ему и самому с большим трудом удалось удержаться от того, чтобы отправиться вслед за своими наймитами. Спас его от позора — вот ужас-то — посол ненавистного Центавра. Лондо Молари, похоже, так же как и он сам был вовсю терзаем внутренними демонами. В иное время Г’Кар бы очень порадовался ползущему по стенке врагу, размазывающему сопли и слезы, да периодически прикладывающемуся к бутылке, но в тот момент его хватило лишь на то, чтобы отобрать пойло и в три глотка его употребить.

— А, Г-Г’Кар! — сфокусировал взгляд на пятне перед собой Лондо. — Ик.

— Моллари.

— Пойдем выпьем, враг мой, — вдруг неожиданно четко предложил центаврианин.

— Пойдем, — согласился нарн, который, будучи в расстроенных чувствах и с пустым желудком, принял внутрь крепчайшего бизари, хоть раньше никогда и не злоупотреблял спиртным. Даже по меркам своего народа Г’Кар был трезвенником.

— Как же я тебя ненавижу! Так бы и придушил.

— Руки коротки, тварь. Вы нам еще за все ответите!

— Наливай.

— Я тебе не раб!

— Ты придурок и… нарн. А у меня руки не поднимаются.

— Слабак, — фыркнул посол, — и жадный ублюдок, — добавил Г’Кар наполняя стоящие пред Молари три расплывающихся стакана.

— Кто бы говорил, криворукий, — огрызнулся Лондо и уронил голову на стол.