Утром 31 марта, через два дня после прибытия в Катманду, члены экспедиции 1996 года компании «Консультанты по приключениям» прошли по взлетной полосе международного аэропорта Трибхуван и поднялись на борт советского вертолета «Ми-17», обслуживаемого авиалиниями Asian Airlines. Этот большой, как школьный автобус, и побитый временем реликт времен афганской войны вмещал двадцать шесть пассажиров. По его виду складывалось ощущение, что летательный аппарат собирали в чьем-то гараже. Бортмеханик закрыл дверь и раздал всем пассажирам вату для того, чтобы они вставили себе в уши, после чего огромный вертолет с ужасающим воем оторвался от земли.

Пол вертолета был завален горами снаряжения, рюкзаков и картонных коробок. По периметру на сиденьях расположились пассажиры, поджав колени к груди, лицом друг к другу. Оглушительный рев двигателей исключал любую возможность общения. Полет не был комфортабельным, но никто из нас не жаловался.

В 1963 году экспедиция Тома Хорнбейна начала длинный переход к Эвересту из Банепы, расположенной приблизительно в пятнадцати километрах от Катманду, и потратила тридцать один день, чтобы добраться до базового лагеря. Мы же, как и большинство современных покорителей Эвереста, предпочли не испытывать «радости» многокилометровой, пыльной и поднимающейся вверх дороги, а преодолеть этот путь по воздуху. Вертолет должен был высадить нас в отдаленной гималайской деревушке под названием Лукла, расположенной на высоте 2800 метров над уровнем моря. Если вертолет не разобьется, то мы почти на три недели сократим время, необходимое, чтобы добраться до базового лагеря.

Окинув взглядом вместительный салон вертолета, я попытался запомнить имена моих товарищей по команде. Кроме гидов Роба Холла и Энди Харриса, там была тридцатидевятилетняя мать четверых детей Хелен Уилтон, которая уже третий сезон работала менеджером базового лагеря. Медик и профессиональная альпинистка Каролина Маккензи, женщина около тридцати лет, была врачом экспедиции и так же, как и Хелен, не должна была подниматься выше базового лагеря.

Адвокат Лу Касишке, мужчина представительной и эффектной внешности, которого я встретил в аэропорту, покорил уже шесть из Семи вершин, точно так же, как и молчаливая и сдержанная сорокасемилетняя Ясуко Намба, директор по персоналу токийского отделения Federal Express.

Разговорчивый и общительный Бек Уэтерс, сорока девяти лет, работал патологоанатомом в Далласе. Стюарт Хатчисон – педантичный канадец-интеллектуал тридцати четырех лет – работал кардиологом, но в настоящий момент получил грант и занимался научными исследованиями. Самый старший член группы – пятидесятишестилетний Джон Таск работал анестезиологом в Брисбене и занялся альпинизмом после того, как ушел в отставку из австралийской армии.

Фрэнк Фишбек, пятидесяти трех лет, светский и щегольски одетый издатель из Гонконга, уже предпринял три попытки подняться на Эверест с одним из конкурентов Холла. В 1994 году он дошел до Южной вершины, которая находится всего на сто метров ниже главной вершины Эвереста по вертикали. Даг Хансен, сорока шести лет, был почтовым служащим из Америки. В 1995 году он совершил попытку подняться на Эверест вместе с Холлом, но, как и Фишбек, дошел только до Южной вершины.

Я даже не знал, что думать о моих коллегах по экспедиции. Внешне и по своему альпинистскому опыту они очень сильно отличались от крепких парней, с которыми я привык ходить в горы. Тем не менее все они казались милыми, приличными людьми, и во всей группе не было ни одной «сертифицированной сволочи» – во всяком случае, никто не успел проявить себя в таком качестве на начальном этапе.

Так или иначе у меня было мало общего с моими товарищами по экспедиции – за исключением Дага. Он был жилистым, любителем экстрима в смысле работы и отдыха, и его не по возрасту загрубевшее лицо напоминало старый футбольный мяч. Даг более двадцати семи лет проработал почтовым служащим. Он рассказал мне, что скопил деньги на это путешествие, работая на почте в ночную смену, а днем подрабатывая на стройке. Поскольку я сам до того, как стать писателем, восемь лет работал плотником, и состояние наших финансов было гораздо более скромным по сравнению с остальными клиентами, я сразу почувствовал себя с Дагом комфортно и спокойно, как ни с кем другим.

Свое растущее беспокойство я объяснял главным образом тем, что никогда ранее не поднимался в горы в составе такой большой и незнакомой мне группы людей. За исключением одной поездки на Аляску двадцать один год назад, все предыдущие экспедиции я совершал либо с одним-двумя проверенными и надежными друзьями, либо в гордом одиночестве.

В альпинизме крайне важно быть уверенным в тех, кто находится с тобой рядом. Действия одного альпиниста могут самым драматическим образом повлиять на состояние всей команды.

Плохо затянутый узел, неверный шаг, сдвинутый камень или какое-то другое небрежное действие могут привести к неприятным и непредсказуемым последствиям – как для совершившего оплошность, так и для его товарищей. Поэтому совершенно не удивительно, что альпинисты с огромной неохотой берут в свою команду людей, которых знают плохо или совсем не знают.

Однако взаимное доверие является непозволительной роскошью для тех, кто стал клиентом платной экспедиции. Здесь приходится полагаться только на проводника. Пока вертолет с оглушающим ревом подлетал к Лукле, я начал подозревать, что все мои товарищи по экспедиции – точно так же, как и я сам, – втайне надеялись, что Холл позаботился о том, чтобы «отфильтровать» клиентов с сомнительными способностями, а также принял все меры для защиты каждого из нас от ошибок и промахов остальных участников команды.