Как он вообще может жить после того, что произошло в ту ночь, в доме его друзей? А он живёт спокойно, как будто ничего не случилось.

В мой кабинет вошла Люба, принесла распоряжения.

— У тебя вид усталый, — заметила она. — Отдохни на выходных, съезди на природу, что ли.

— Хорошо, поеду, — смущённая её замечанием, ответила я.

Что со мной не так? С утра я не удосужилась взглянуть на себя в зеркало. Умылась, волосы причесала и всё. Редко пользуюсь косметикой, но, кажется, время пришло вплотную заняться собой. Время властно над нами — пора пришла встречать первые морщинки.

Но сейчас меня не интересует, как я выгляжу. Меня ждёт Даниил и мне нужно спешить.

Дома гляжусь в зеркало. Вид усталый. Морщинки у глаз и на лбу… Что называется, добегалась. Совсем себя запустила. А между тем, мне скоро тридцать лет — это немало, хоть и немного. Фигура пока ещё девичья — никаких изменений не наблюдается.

За окном стал накрапывать дождь. Капли барабанят по стеклу — тоска. Тучи заволокли небо и на улице резко стемнело. Чудно, только что светило солнышко и вот, темень и прохлада.

Я устала — от жизни, от проблем, от себя. Легла на диван и сразу уснула. Когда я чувствую психологическое опустошение, я всегда ложусь спать и отключаюсь моментально. Все решения приходят во сне, как правило. В этот раз всё так и случилось. Я проснулась ближе к полночи. Оделась, взяла зонтик и вышла на улицу. Дождь льёт с обеда. Лужи невероятные и я благодарю себя за то, что надела кроссовки.

На остановке села в такси и попросила отвезти меня за город, в посёлок «Дубки». Хорошую ночку я выбрала для приключений. Этот дождь — он нескончаемый, как будто в небо провалилось.

— Спасибо, — поблагодарила я водителя такси и расплатилась по счётчику. Дороговато, но оно того стоит. Я не должна ошибиться и прежде чем что-то предприму, должна убедиться в правильности выбранного решения.

— Может вас к дому подвести? Промокнете, — предложил таксист, пожилой мужчина, добродушный толстяк в потёртой бейсболке с надписью «NIKE».

— Я добегу, спасибо, — поблагодарила я его за заботу. Захлопнула дверцу и таксист уехал.

Дождь так и льёт, а ещё поднялся ветер. Похолодало нереально всего за несколько часов. Я раскрыла зонтик и зашагала в сторону коттеджного посёлка. Всего-то метров триста по асфальту. А темнота меня никогда не пугала, в случае непредвиденном «занырну» в портал.

Вскоре я вышла на широкую улицу по обе стороны, которой, стоят двух и трёхэтажные особняки за кирпичными заборами с коваными воротами — дорогие, роскошные. Надеюсь, мне удастся отыскать дом Глеба Илларионова, «хрустальный домик» в посёлке один.

Погода ужасная, прямо катаклизм какой-то. А вот и первая молния прорезала небо, за ней раскат грома. Я люблю грозу, но теперь она мне не в помощь и зонт больше не спасает от холодных капель дождя, ветер выворачивает его наизнанку, и вырывает из рук. Я закрыла его и, конечно, сразу промокла до нитки, но меня уже не остановить. А если бы и остановилась, то спрятаться негде, разве только под раскидистым дубом, что стоит у дома, мимо которого я теперь прохожу.

Улица ярко освещена, фонарей понатыкали через каждые пять метров, поэтому приходится идти вдоль заборов, чтобы оставаться в тени. К тому же под кронами деревьев вдоль дороги, я могу хоть как-то спастись от дождя.

Через полчаса томительных поисков, я всё же вышла к дому писателя. Свет горит только на первом этаже. Я заранее подготовилась, понимая, что мне придётся лезть через забор, надела удобную одежду и обувь. Зонтик, чтобы не мешал, оставила в кустах у забора.

Мелькнувшая так некстати молния, осветила меня в совсем неприглядной позе, я как раз перекидывала ногу через забор. Я пригнулась, но если кто наблюдал за домом Глеба Илларионова, конечно, с лёгкостью мог обнаружить меня. В темноте, я легко спрыгнула и мягко опустилась на ноги. В считаные секунды пересекла двор и по пожарной лестнице взобралась на второй этаж. Окно, что прямо у пожарной лестницы на моё счастье открыто, что позволило беспрепятственно проникнуть в дом.

Я вошла в комнату. Вспышка молнии осветила кровать под балдахином — это спальня писателя. Помню её, она белая и тут не за что уцепиться взглядом, кроме картин на стене — два ярких пятна «Утекающее время» и «Пылинки». Символично, но тогда ещё не знала, что эти картины значат для писателя. Услышав шаги, я метнулась за портьеру и вжалась в оконную нишу. Здесь, за плотной тканью я останусь незамеченной, даже если Глеб и войдёт в комнату. Вскоре шаги стихли, и я вышла из укрытия. Сделала глубокий вдох, мысленно пробежала по всем пунктам своих задач и вышла в тёмный коридор. Прислушалась — не появится ли ещё кто и только после того, как убедилась, что всё тихо пошла дальше. Затаив дыхание я приблизилась к нужной двери. Та открылась с лёгким скрипом. Чёрт, только этого не хватало. Я прислушалась и когда поняла, что скрип остался неуслышанным хозяином, вошла в комнату.