— Садитесь же, и так на вас кучу времени потратил, леди Ридвон.

Эта команда подстёгивает. Я ныряю в салон машины, не рискую больше проверять его терпение. Сажусь на сидение, глубоко вдыхаю аромат дорогой туалетной воды, оставшийся лёгким шлейфом от Фоэрта Кана.

Слежу, как он обошёл машину и сел по другую сторону со мной рядом. Такой тесный контакт с ним доставляет мне дискомфорт.

— В Хастер-Вар, — сказал адрес водителю, где находилось мой… дом? — Будьте готовы, госпожа Ридвон — сейчас вы поговорите со своим отцом. Надеюсь для него речь вы намного тщательней подготовили, — уколол он.

Машина тронулась.

«— Поговорю с отцом? То есть именно сейчас у меня будет возможность его увидеть?»

Радость и волнение закружила голову, а потом мне вдруг сделалось стыдно. Господин Кан назначил место встречи, откуда было удобнее уехать в северную часть столицы и «Синий бархат» было местом ориентира.

«— Боже! Как я могла подумать о пошлом? — прикусила и без того раненые губы, скосив взгляд на мужские руки, что лежали на коленях господина Кана. — Как же неловко!»

— Вы сегодня без дочки? — вдруг поинтересовался Кан.

— Кери оставила у своей няни, — ответила коротко, улыбнулась и тут же отвела взгляд.

— Понятно, — смолк законник.

Снова повисла настораживающая тишина. Я отвернулась, чувствуя, как мне становится слишком душно. Его энергетика почти вдавливала меня в сидение.

К счастью до усадьбы Ридвон мы доехали быстро. В экипаже я бы потратила несколько часов. Как же давно я не ощущала такой комфорт, со времён, когда ещё был жив дедушка.

Всю дорогу я смотрела в окно, наблюдала проплывающие живописные пейзажи; городские дороги плавно сменялись тихими улицами, с усадьбами родовитых семей, садами и виноградниками. Сама не поняла, как погрузилась в умиротворение, но стоило показаться белокаменным стенам Ридвон, как спокойствие улетучилось и на смену пришла уже до боли знакомая тревога.

Машина остановилась у парадных ворот. Водитель услужливо открыл дверцу сначала мне, а затем господину Кану.

Меня взяла лёгкая оторопь перед неприятной встречей с мачехой и её сынком. Хотя присутствие рядом законника, да ещё, по словам Витора, самого лучшего в столице, придавало не то, чтобы смелости, а стойкое чувство превосходства.

«— Теперь только посмейте оскорбить меня»

Мы поднялись по лестнице. Я хотела позвонить в дверь, но Фоэрт Кан мягко отстранил меня и сам, встав перед дверью, нажал на звонок. Повернул ко мне голову.

— Будете говорить, когда я вам это разрешу, — предупредил и достал из внутреннего кармана портмоне.

Быстро киваю. Сейчас была согласна на всё, лишь бы поговорить с отцом.