– Надеюсь, не собирается тебе обратный счет предъявить? Мол, если теперь здорова, то надо все долги отдавать?

– Не знаю… Вроде об этом сразу речи не было.

– А вдруг у него обстоятельства изменились? Вдруг деньги стали срочно нужны?

– Может, и так. Да только ведь он знает, что я все равно не смогу отдать. По крайней мере сразу… Представляешь, он, оказывается, все время в клинику звонил, пока я там лежала. Интересовался, что да как. А мне ни разу не позвонил…

– Ну, это на твоего Диму похоже! Он вообще такой… Со своим представлением о том, как должны складываться человеческие отношения. По упрощенному варианту, так сказать. Без лишних эмоций.

– Ладно, Оль… Посмотрим, что он мне скажет… Чего заранее предположения строить? Лучше скажи: ты-то сама как после вчерашнего?

– Да никак, Тань… Включила защитную реакцию и живу дальше. То есть не поверила маме, да и все. Не может этого быть, никакой другой женщины у Миши не было. Мне так легче жить, понимаешь?

– Понимаю, что ж… Но ведь это неправильно, Оль.

– А по-твоему, я обязательно должна выяснить, как все обстоит на самом деле?

– Ну да. Я бы обязательно выяснила.

– Да как? Как я это выясню?

– Ну как, как… Валентина Борисовна же проговорилась вроде, что у нее даже адрес этой женщины есть…

– Да? А я не помню…

– Зато я помню, Оль! Так и заявила в пылу спора – могу адресок дать, если мне не веришь!

– Да, я тебя поняла, Тань… А что, это мысль, между прочим! Пойду-ка я маму к стене прижму… Пусть мне этот адресок выдаст. Устрою ей допрос с пристрастием. Тем более она сегодня с утра виноватой себя чувствует, смотрит на меня так неприкаянно.

– Давай, действуй. А потом сходи сама по этому адресу и выясни все как есть.

– А ты пойдешь со мной, Тань? Что-то мне страшно одной…

– Пойду. Сейчас встану, соберусь и буду в полной боевой готовности.

– Ага… Тогда я перезвоню тебе позже…

– Давай, жду!