Перевернувшись на спину, я потянулась. Рубашка Джастина, которую я натянула посреди ночи, задралась к талии. Повернув голову, я уткнулась носом в ворот и вдохнула уже ставший мне родным знакомый запах. Улыбка сама по себе нарисовалась на моих губах.

Я снова вспомнила, как неторопливо ласкал меня Джастин, так, словно впереди у нас была вся жизнь.

Вздохнув, я зажмурилась. Моё радостное настроение пошло на спад.

Вся жизнь...

Нет, у нас была всего неделя, а потом... потом мне предстояло принять решение.

А что если Джастин изменит своё?

От этой мысли я рывком села на кровати. Отчего–то стало страшно.

Вот так, всего вторые сутки, и вчера я хотела, чтобы ничего не было, чтобы он ушёл, а сегодня мне уже страшно его потерять.

Эти неприятные размышления вернули меня в реальность. И она требовала действий.

Для начала я потянулась к телефону, стоявшему на тумбе возле кровати. Поколебавшись, я набрала номер родителей.

Этого разговора я страшилась более всего, даже больше разговора с Оливером, но оттягивать его и дальше – только делать хуже. И больнее. В первую очередь Оливеру.

Разговор с ним стоял в списке моих дел под номером два.

Первым в трубке раздался голос Бренды, моей матери. С опозданием в пару секунд параллельный телефон снял отец. Я закатила глаза. Старая песня! Сейчас они начнут спорить, кому стоит положить трубку.

– Я взяла! – Я слышала, как громко, на весь дом крикнула мама.

– Я взял, – раздался голос отца.

– Можешь, положить, я уже разговариваю.

– Бренда...

Опустив ноги с кровати, я вскочила и подбежала к окну, внезапно раздражаясь.

– Мам, пап, это я...

– О, Шанни, дорогая как ты? – ласково пропела мама.