– Как думаешь, твоя мама знала, какую роль тебе предстоит сыграть в нашем мире?

– Не знаю. – Я пожимаю плечами. Если я права и я действительно уже была здесь – если мама приводила меня в Подземный мир, – то, конечно, она что-то знала.

Ястреб, сотканный из тумана, пикирует прямо перед нашими лицами. Я отдергиваю голову назад, но не смею замедлить шаг. Финн сжимает мою руку.

– Хоть что-то из этого реально? – спрашиваю я.

– Это зависит от того, что ты понимаешь под реальностью, – говорит он. – Просто не смотри вниз.

Конечно же, я тут же делаю то, от чего он меня предостерегал. Земля по обе стороны от наших ног провалилась, открывая огромный провал в небытие.

Я невольно сбавляю ход.

– Подними голову, принцесса, – говорит Финн, мягко подталкивая меня вперед.

И мы идем, идем, пока у меня не начинают гореть ноги, а в голову не закрадываются сомнения: стоило ли нам вообще приходить?

Но я в сотый раз убеждаю себя: стоило, и тут туман и тени рассеиваются, а вокруг нас вновь появляются горы. Я понимаю, что мы оказались в центре…

– Это тронный зал, – шепчу я, глядя на каменный помост перед нами и корявый трон из древесных корней, который стоит на нем.

– Королева Мэб, – говорит Финн, поднимая лицо к небесам, которые не являются ни небом, ни потолком. – Я принц Финниан, сын Оберона, а это Абриелла, дочь Мэб. Она владеет силой короны Неблагих, а я – ее привязанный. Мы пришли, чтобы спросить у вас совета и узнать, как спасти ваше королевство.

Трон пуст, но в следующее мгновение его окружает черное пламя. Между мерцающими языками огня виднеется кареглазая женщина. Ее волосы цвета пылающего огня, и они ниспадают до талии, переплетаясь с языками пламени в каком-то странном танце.

Я уже была здесь. Уже видела это черное пламя.

«На свой восемнадцатый день рождения, – сказала Мэб, и от этих слов у меня защемило сердце, – она обретет свою истинную сущность. Не пытайся предотвратить это».

Рядом со мной Финн опускается на одно колено, и я так потрясена, что не думаю следовать его примеру, пока он не тянет меня за руку.

– Можете встать, – говорит Мэб, не шевеля губами. Я не слышу ее голоса, но чувствую его эхо у меня в голове. – Ко мне так редко приходят гости. Подойдите ближе и дайте мне рассмотреть ваши лица.

Черное пламя, окружающее Мэб, отступает. Только теперь я вижу, какая у нее бледная кожа – почти серая, – а губы кроваво-красные. Она наклоняет голову в сторону Финна и печально улыбается.

– У тебя глаза твоего отца, но эта кожа, похожая на пески пустыни, досталась тебе от матери. Она не была той, кого твои бабушка и дедушка выбрали править рядом с твоим отцом.

Финн сглатывает, но я чувствую, как он напряжен.