– Ой, вот не надо! – Марина достала из шкафа две наши тарелки и налила в них суп. – Ты после расставания похудела, кожа да кости. Ты себя хотя бы видела со стороны?

– Не худее тебя, – ушла в прихожую повесила куртку на место и забежав в ванную вымыла руки. Глянула на себя в зеркало и нехотя признала правоту Марины. Щеки и правда впали, я и раньше была стройной, но сейчас ключицы стали выпирать сильнее, да и скулы вырисовывались более скульптурно. И часы на руке стали болтаться хотя раньше были впору. Вытерла руки полотенцем и вернулась в кухню, занимая место рядом с подругой за обеденным столом. – Зато на меня теперь наконец-то налезет старое платье!

Его я купила несколько лет назад. Строгое приталенное, но сдержанное и лаконичное. Оно было надето мной всего раз, когда я сдавала экзамены в университете, а после я его отложила. Валера был против, что я носила такие обтягивающие вещи.

– Слово старое меня уже настораживает, – похоронно отозвалась подруга, и я взяла в руки ложку и помотала головой.

– Оно новое, просто хорошо забытое…

– Старое…

– Ой да ешь ты уже! – показала подруге язык и принялась за еду. Надо отдать Марине должное, готовить она умела. Мне было сложно удержаться и не поесть на ночь, когда в квартире витали такие аппетитные запахи свежих блюд. Она мастерски готовила уже привычные блюда, и порой рисковала на эксперименты, которые тоже удавались. – Скоро я совсем обнаглею и разучусь готовить.

Безумно счастливая и сытая опустила ложку в пустую тарелку и взяла вторую, которую Марина тоже опустошила.

– Я не дам тебе обнаглеть, не забывай, я тоже была замужем и знаю, что половину обязанностей можно спихнуть на кого-то другого, – Марина отшутилась, и ее фраза резанула меня по ушам. – Так что посуда за тобой, а я пока волосы посушу.

Подруга скрылась за дверью, а я встала у раковины ощущая привычное умиротворение. Мы с Мариной прекрасно уживались, и то, что она не спешила уезжать, меня не напрягало, наоборот, я была даже рада что она скрашивает мое одиночество.

И тут до меня дошло.

Я даже не ополоснула руки от пены и оторопев от неожиданного открытия прошла в ванную, где орудовала феном моя сожительница.

– Что значит, ты была замужем? – спросила напряженно и Марина отключила фен и вопросительно кивнула, но я не смогла произнести ни слова, пораженная своей слепотой.

Она медленно опустила руку с феном и отложила его, так и не просушив прядь, а потом кашлянула и сделала глубокий вдох, будто собираясь с силами.

– Я не думала, что так глупо проговорюсь.

– Мариш…

– У нас с Жаном расходились взгляды на жизнь. Я хотела детей, а он нет. Месяц назад я от него ушла.

– Но ты даже ни разу не заикнулась о том что…

– У тебя масса своих проблем. Мне не хотелось свешивать на тебя свои, – ответила устало, и прошла к бортику ванной, садясь на край. – Мне следовало рассказать, но…

– Да, следовало, – села рядом с подругой и приобняла ее, притягивая ближе. – Порой надо просто выговориться, чтобы стало легче. Вовсе не обязательно держать в себе, то, что причиняет боль.