– И что он сделал?

– Вышел из себя. Сказал, что я ничего не соображаю, что авария спутала мне мозги. Но я не врал. Футбол – это не то, чем я интересуюсь. – Себастьян опустил наши сплетенные руки на свое колено. – Я объяснил, что уже давно так себя чувствую.

– Вот это да.

– Отец не разговаривал со мной целую неделю. – Парень засмеялся, а я съежилась. – Но он, кажется, пытается это принять. По крайней мере, он со мной разговаривает, и я уверен: это маминых рук дело.

– Огромный прорыв.

– Похоже, папа не будет убиваться, так что все хорошо.

Улыбаясь, я спросила:

– Итак, теперь, когда ты официально решил не заниматься футболом, куда хочешь поступать?

– Боже, у меня столько возможностей. – Его взгляд скользнул по моему плечу к карте над столом. – Могу остаться на год и поступить в местный колледж или подам заявление в политехнический университет. Или… – его глаза нашли мои, – в Университет Вирджинии.

Его щеки приобрели розовый оттенок.

– А может, в другое место, – быстро добавил он. – Кто знает? У меня еще есть время. – Себастьян вытянулся на кровати и потянул меня за собой. – Хочешь посмотреть фильм?

– Если ты хочешь, я тоже хочу.

Я схватила пульт, передала его Себастьяну, и он принялся щелкать по каналам.

– Эй, – позвала я, и парень посмотрел на меня. – Я горжусь тобой. Слышишь? Я по-настоящему тобой горжусь.

Легкая улыбка превратилась в ослепительную, и Себастьян улыбался до конца вечера.