Кристина взяла меня за руку и повела в квартиру. Она провела небольшую экскурсию по своим владениям. Она не была такой, какой я ее видел в своем сегодняшнем сне. Квартира небольшая, но и нельзя сказать, что маленькая. Это была стандартная квартира, которая мало чем отличалась от миллиона таких же квартир в нашей стране. Две комнаты, одна гостиная, в которой спят ее родители, другая комната принадлежит Кристине, просторная кухня, ванная комната и балкон. Кристина сказала, что я могу курить на балконе, что я сразу и сделал после экскурсии. Докурив сигарету, я вышел из балкона и попал в гостиную. Оглядевшись по сторонам и не увидел Кристину, я принялся искать ее в другой комнате. Она сидела в своей комнате на кровати и включила какое-то видео Куплинова. Я сел рядом с ней и Кристина пододвинулась ко мне, обняла меня и по началу мы смотрели видео. Но уже через несколько минут, мы не смотрели видео, а лежали на ее кровати и болтали. В один из моментов, Кристина решила спросить меня:

– А почему вы с Полиной все же расстались? – Кристина смотрела на меня с таким энтузиазмом, что мне даже стало немного не по себе.

Кристинин вопрос меня немного напугал. У меня в голове тут же пробежал сегодняшний сон. Мне стало страшно и не по себе. Я нервно вышел из Кристининой комнаты, быстро пошел на балкон, предварительно взяв сигареты, и закурил. Через несколько секунд на балконе появилась Кристина. Она обняла меня сзади и сказала:

– Прости, если я тебя задела за живое. Я и подумать не могла, что тебя так сильно плохо от этих воспоминаниях. Когда я первый раз тебя спросила про Полину и ты толком не ответил на мой вопрос. Я решила, что ты просто не хочешь об этом со мной говорить. Но если тебе больно об этом рассказывать, то мы можем вернуться в комнату и продолжить смотреть Куплинова.

Молча докурив сигарету, мы вернулись в Кристинину комнату и сели на ее кровать. Включив еще одно видео, Кристина села рядом со мной, взяла меня заруки и сказала:

– Может поговорим о чем-то другом? Как работа? Уже доделали книгу?

Я не отвечал. Все это время я молчал не потому, что не хотел говорить с Кристиной. Я подбирал слова, чтобы рассказать Кристине про Полину.

– Я даже и не знаю, с чего и начать, – я ненадолго задумался. Перед моими глазами пробежали воспоминания того ужасного дня и я продолжил. – Мы с Полиной расстались, примерно, три года назад. Хотя, это и нельзя назвать разрывом отношений. Никто из нас не сказал: «мы расстаемся» или «я тебя больше не люблю». Мы не успели. Наверно ты слышала или читала в новостях и все еще помнишь тот случай, три года назад, когда в мае в школу ворвался ученик и устроил там «колумбайн». Так вот, Полина училась в этой школе. Это был обычный день. Утром мы с Полиной списались и договорились, что я встречу ее после уроков и мы пойдем гулять. Она как и я училась в одиннадцатом классе, только в другой школе. Я плохо помню, какой у меня был урок, но я отчетливо помню, как мне позвонил Полинин отец, я вышел в коридор и он сказал, что у нее в школе неизвестный устроил пальбу. Я тут же вернулся в кабинет, взял рюкзак, выбежал из кабинета, мне в спину что-то кричала учительница, но я ее не слушал и побежал к Полининой школе. Ее школа была в двадцати минутах ходьбы от моей. Но я бежал так быстро, что уже через пять минут был у ее школы. Вокруг все было отцеплено, повсюду полиция, скорая, машины Россгвардии и толпа обычных людей. Люди сбежались из соседних домов, приехали родные детей, которые учатся в этой школе. Я начал ходить между людей, в попытке найти Полининого отца. К счастью, он меня заметил и сам пошел ко мне. Полинин отец схватил меня двумя руками за плечи и велел идти обратно в школу, но я его не послушался и стоял рядом с ним. Мы стояли с ним на улице, вглядывались в школьные окна в надежде увидеть там Полину, но вместо этого мы слышали, как из школы доносятся детские крики и звучи выстрелов. Я начал кричать на полицейских: «почему вы ничего не делаете?», «почему вы стоите здесь а не там?». Но сотрудники мне не отвечали. Они велели мне стоять подальше от школьного забора. Я уже было собирался перелезть через забор и вытащить из школы Полину, но неизвестный мужчина схватил меня, и отвел в сторону. Ко мне снова подошел Полинин отец, схватил меня за руку мертвым хватом и не отпускал до тех пор, пока из школы не вытащили стрелка. Мы с Полининым отцом собирались пойти в школу и найти там Полину, но нас все еще не впускали. Тогда мы стали наблюдать, как одного за другим, на медицинской тележке, выкатывали тела детей, накрытых тряпкой. Мы с Полининым отцом провожали взглядом эти тележки и надеялись, что там не лежит Полина. Когда из школы всех вывели, мы пытались найти Полину среди толпы, но ничего не получилось. Тогда мы обратились к полицейскому и сказали, что не можем найти Полину. Мы назвали ее фамилию, и нам сказали, поехать в больницу. Приехав в больницу, нам сказали, что Полина умерла. У нее было несколько пулевых ранений. Одна пуля в районе живота, другая в голове. Мы не поверили словам врача и требовали, чтобы нас отвели к Полине, но нам отказали. Я начал рыдать. Полинин отец сдерживал слезы и пытался успокоить меня. Мы вышли на улицу и он дал мне сигарету. Тогда-то я первый раз и закурил. Мы сидели возле больницы и ждали, когда приедут мои родители и мама Полины. Нам так и не показали Полинино тело, а лишь передали закрытый гроб. Всех детей, которых убили хоронили в закрытом гробу. Во время похорон, я чуть было не прыгнул в яму, в которой уже лежал Полинин гроб. Через несколько недель после похорон меня положили в больницу. Все то время я ничего толком не ел и не пить. Я ничего не мог делать. Я лежал на кровати и смотрел на потолок. Я перестал ходить в школу. Не пошел сдавать ЕГЭ. В итоге, я так и не окончил одиннадцать классов. Пролежав в больнице месяц, мне пришлось несколько месяцев ходить к психотерапевту. И когда я немного пришел в себя, снова начал гулять, есть и пить, то купил билеты в Москву. Первые два года я только и делал как бухал. Я спал на вокзалах, иногда у новых знакомых или в баре. Подрабатывал то грузчиком, то продавцом, то еще где-то. Долго я нигде не задерживался. Как только мне выплачивали зарплату, я начинах бухать и долго не появлялся на работе. А после длительного запоя я приходил на работу, и меня вышвыривали. Только сейчас я перестал пить и нашел нормальную работу. Мне сложно было пережить Полинину смерть. Она была моей первой, и долгое время единственной девушкой. Я ни с кем не хотел встречаться, пока не встретил тебя. Ты та девушка, в которую я влюбился спустя три года. И мне не хочется потерять тебя.

Кристина смотрела на меня с застывшей слезой на щеке. Я приобнял ее и долго не отпускал. Мы легли на кровати и лежали в тишине, изредка нарушая тишину всхлипываниями. Кристина перестала сдерживать слезы и плакала, пряча свои слезы в моих объятиях. Когда Кристина перестала плакать, я отпустил ее, приложил свою ладонь к ее щеке, и аккуратно вытирал слезу большим пальцем. Кристина пододвинулась ко мне и положила голову на мою грудь так, чтобы она могла смотреть на меня.

– Мне очень жаль, – нежно проговорила Кристина и посмотрела на меня печальным взглядом. – Я думала, что это у меня печальная история первой любви, но я ошиблась. Я себе и представить не могу, какого это пережить такую боль, – Кристина начала медленно гладить меня по щеке и что-то очень тихо проговаривала.

– Знаешь что самое ужасное? – Беспристрастно проговорил я.

– Что же?

– Я виноват в Полининой смерти.

– Это как? – Встревоженно спросила Кристина.

– Я мог пробраться в школу и спасти ее. Но я побоялся. Когда меня схватил тот мужик, я даже обрадовался, что мне не придется лезть в тот ужас. Мне хотелось, чтобы меня кто-то остановил и не позволил лесть в школу. Но если бы я не испугался, то смог бы спасти Полину. Я предполагал, где она могла бы быть. Если бы я оттолкнул того мужика ногой и перелез через забор, то Полина была бы жива.

– А если бы у тебя ничего не вышло? Что если бы тебя тоже убили? История не любит сослагательного наклонения. И мы не может знать, выжил бы ты или нет. Даже если бы ты выжил, то не факт, что у тебя получилось бы спасти Полину.

Я ничего не сказал в ответ, а лишь молча стал смотреть в потолок.

Еще несколько минут мы молча лежали на кровати, смотря друг другу в глаза. Кристина несколько раз пыталась разрушить тишину, но как только ее губы начинали шевелиться, она сразу замолкала. Но, судя по всему, набравшись смелости, Кристина все-таки сказала:

– А как ты думаешь, что сейчас с Полиной?

– В каком смысле? – Недоумевая спросил я Кристину.