– Как может быть все нормально? – Прокричал я в ответ Егору, выбросил бычок сигареты и вышел на кухню, со всей злости захлопывая за собой дверью.

– Ты чего так распсиховался? – спросил Егор следуя за мной. Он схватил меня за плечо и повернул к себе и продолжил. – Если ты боишься сближаться с Кристиной, потому что думаешь, что в скором времени ее потеряешь как Полину, то перестать тогда мучить девочку. Кристина тебя любит и идет на все, лишь бы быть с тобой рядом. А ты, из-за своего эго не хочешь прощаться с прошлым. Тебе давно пора забыть все что было раньше, и начать жить нормальной жизнью.

Я смотрел на Егора, на его дергающийся правый глаз, видел как его ноздри сильно расширяются при вдохе, то как злобно он смотрит на меня и чувствовал правым плечом его крепкий хват. Мне нечего было сказать Егору. Можно сказать, он поставил меня в тупик. Егор говорил правильные вещи. Возможно я себя обманываю и все еще не отпустил Полину? Что если я действительно боюсь еще сильней сблизиться с Кристиной, только лишь потому, что смогу снова потерять любимого человека?

После длительного молчания я сказал:

– Мне надо подумать.

Я убрал его руку с моего плеча и пошел в ванную. Приняв душ и выйдя из ванной, я посмотрел на кухню, и увидел недовольного Егора. Он сидел в телефоне и что-то печатал. Я не пошел на кухню, а направился в комнату и лег спать.

Кошмары снова вернулись. Я проснулся посреди ночи и снова прокрутил в голове сон.

Я приехал к Кристине домой. Квартира была квинтэссенцией всего. Дверь в квартиру была точно такой, как и у меня. Прихожая чем-то напоминала квартиру из моего родного города. Кухня была один в один как у Саши, а Кристинина комната была как у Полины. Мы легли на Кристинину кровати, включили видео Куплинова и через секунду Кристина резко встала и вышла из комнаты. Я поставил видео на паузу и стал ждать Кристину. Вдруг, дверь открылась и через нее вошла в комнату Полина. Она села рядом со мной и окидывая комнату взглядом сказала:

– А помнишь, как ты первый раз ко мне пришел домой? Мы тогда первый раз с тобой потрахались. А позже включили какой-то фильм и смотрели его. Тогда мои родители тоже уехали на дачу. И ты даже остался у меня ночевать, но нам вдвоем было не до сна.

Полина встала с кровати, взяла книгу со своего стола. Это была та самая книга, которую я написал для Полины.

– А Кристине ты не делаешь такие подарки, – Полина перелистывала страницы книги и продолжала говорить. – Во, это моя любимая строчка: Старшую сестру звали Полина. Она любила своих младших сестер так сильно, что готова была для них сделать все что угодно. Порой мне казалось, что она своих сестер любит больше чем меня. Я люблю Полину сильней всех на свете. И я уверен, что никого на свете не смогу полюбить также, как ее.

Полина положила книгу и снова селя рядом со мной.

– А ты был прав. Ты любишь Кристину меньше, чем когда-то любил меня. Ради меня ты был готов пойти на многое, но не на все.

Вдруг мы с Полино очутились в ее школе. Все было в крови и трупах детей. Откуда-то доносились звуки стрельбы и крики детей о помощи. Полина отошла от меня на несколько шагов и проговорила отвращенным голосом:

– Например. Ты не решился меня спасти. Хотя мог.

И тут резко послышались выстрелы у меня за спиной. Я повернул голову назад, но никого не было, тогда я посмотрел на Полину и ужаснулся. Полинино тело было расстреляно с ног до головы. На ней не осталось и живого места. Из нее текла кровь и виднелись следы от пуль. Полина упала и больше не шевелилась, хотя она была жива, я видел как ее грудь медленно подымается то в верх, то вниз. Я пошел к Полине, и попытался закрыть раны своей одеждой, но кровь все продолжала течь и не собиралась останавливаться.

Полина повернула голову ко мне, посмотрела на меня заплаканными глазами и умирающим голосом сказала:

– Ты не спас меня. А остался стоять на улице и ждал, когда я умру.

После ее слов я проснулся.

Мое сердце колотилось так сильно, что готовы было выпрыгнуть из меня. Руки тряслись а глаза были занавешены слезами. Я попытался успокоиться, но ничего не вышло. Протерев трясущейся ладонью глаза, я вышел на балкон, выкурил разом три сигареты, и только тогда смог немного успокоиться.