– Учеба дается мне наилучшим образом, когда я чувствую себя на высоте, а дымчатый макияж глаз реально заводит меня на занятия высшей математикой, – отговорилась я.
– Понятно, – сказала мама, – я подержу Фиеро наверху. Желаю тебе хорошо провести время с Джорджем.
Фиеро немного поскулил, когда я плотно закрыла дверь в мамину комнату и начала свою миссию по избавлению дома от любых компрометирующих деталей, на которые мог наткнуться Джордж.
Часы уже показывали 12:56, и я сидела за нашим кухонным столом, с нетерпением постукивая по нему карандашом. Меня изводила неопределенность от того, что я не знала, был ли он из тех, кто приходит рано (боже, пожалуйста, только не это), вовремя (чуть более приемлемо) или опаздывает (гораздо ближе к моему стилю). Вот почему я так редко тусуюсь с новыми людьми – большую часть времени незнание их повадок заставляет меня нервничать сильнее, чем знакомство того стоит.
Я постаралась спрятать и скрыть все постеры и декоративные подушки с мотивационными лозунгами, которыми мама наводнила дом, чтобы избежать в разговорах во второй половине дня слов «
Часы только что переключились на 12:57. Из ранних. Я бы хотела сделать вид, что удивилась, но это не соответствовало истине.
Я распахнула переднюю дверь и увидела Джорджа с поднятой рукой, готового постучать в дверь. Он отступил назад в удивлении.
– Я слышала, как подъезжает твоя машина, и обогнала тебя, – сказала я. – Входи.
Странно было видеть Джорджа у себя дома, как будто столкнулись два моих разных мира. Он стал рассматривать наши с Эшли детские фотографии, расставленные по дому, я внезапно пожалела, что не выбрала более нейтральную территорию для занятий. Он видел мою личную жизнь, которую я обычно не показывала ребятам, с которыми занималась.
– Лагерь Снупи? – спросил он, указывая на фотографию, где я рыдала, потому что меня заставили держаться за руку талисмана Снупи.
– Это снято в те времена, когда Mall of America было круто. Мы ездили в лагерь Снупи каждое лето, – пояснила я.
– Мне кажется, у меня есть точно такая же фотография с моей сестрой. Только в нашем случае это она орала как резаная, – сказал он.
– У меня было очень подозрительное отношение к костюмам талисманов. До сих пор с этим борюсь, если честно, – призналась я.
Я отвела Джорджа на кухню, где организовала место для занятий с бумагой для черновиков, несколькими карандашами и таймером на случай, если захотим попрактиковаться в тестах. Лично я лучше работаю в сложной ситуации, поэтому для меня задания на время – это всегда хороший разогрев для занятий математикой.
– Итак, в чем тебе больше всего нужна помощь? – спросила я, пододвигая к нему лист бумаги и карандаш. Он взял карандаш и начал медленно вертеть его между пальцами, а потом достал свой учебник и шлепнул его передо мной, указывая на раздел с квадратичными функциями.
– Квадратичные функции? Так это же чертовски интересно! – воскликнула я.
– Тебе когда-нибудь говорили, что из тебя получилась бы идеальная мисс Фризл[3], если бы кто-нибудь решил переснять «Волшебный школьный автобус»? – спросил он, ухмыляясь.
– А тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил, что мисс Фризл моя любимая героиня и это для меня комплимент?
– Если честно, я ни в ком не встречал такого энтузиазма к математике, – сказал Джордж, – ты планируешь заниматься ею в колледже?
– Я планирую поехать в штат Индиана, чтобы изучать инженерное дело. А ты? Что ты намерен делать после того, как мы навсегда сбежим из Спрингдейла?