— Я вижу в твоих глазах зарождающуюся ревность, Саша, — раздается рядом меланхоличный голос Кирилла, — поверь, это не тот случай, когда надо ревновать.

— Н-да? — скептически произношу я. Девица-то очень красивая. Когда она подбегает к нам, я почему-то готова поставить все на то, что она работала в эскорте. Ее губы, грудь… манера одеваться… Она, запыхавшись, машет мне рукой и переводит взгляд на Смоленского.

— Господи, не думала, что когда-нибудь тебя встречу! Привет! Как дела?

— Нормально, Даша. — в голосе Смоленского я не слышу радости, но все равно продолжаю присталньо осматривать девицу с ног до головы, гадая, что их связывает.

— Это твоя жена? Круто. Поздравляю. Ты красотка, кстати, — беспардонно комментирует девушка, и я приподнимаю бровь на такой прямой комплимент, но не успеваю ответить ей тем же, как она продолжает, — а я гражданство получила. Замуж вышла уже. Вон там мой муж, — она машет рукой куда-то вдаль, — француз. Короче, спасибо тебе и парням передай! Не знаю, что без вас делали бы…

— Да не за что, Даша. У тебя все? — хмыкает Кирилл, а Даша закатывает глаза.

— Ты не изменился. Хоть бы изобразил радость на секундочку? Я уже тысячу лет земляков не встречала. Ладно, я побежала. Еще раз спасибо и пока!

— Это кто? — фыркаю я, когда девушка уносится. Кирилл молча запихивает в машину Майю, только дернув в ответ бровью, а потом поворачивается ко мне.

— Это одна из девиц, из-за которой я и еще пара парней попали в черные списки модельных агентств.

Я ошалело смотрю на него. Что? Те самые? Это… так они же пропали?

— Долгая история, Саша. У них были проблемы в России — они даже не могли спокойно выйти на улицу, поэтому они выехали с нами и не вернулись. Что? — усмехается он, приподняв бровь и глядя на меня с иронией, — по-прежнему считаешь меня убийцей невинных девушек?

Я поджимаю губы. Шутник.

— Давно уже нет, Смоленский. Но ты мог бы мне рассказать, когда я спрашивала.

— Я опасался, что ты поделишься этим с Екатериной по большому секрету. Я знаю, что ты ей доверяешь тайны, не считая ее болтливой, но ты немного ошибаешься. Иногда она сплетничает. В общем, если придет в голову рассказать ей — не делай этого. Поехали, Саш. Расскажешь по дороге, с чего ты сорвалась в больницу.

Точно. Я киваю и сажусь в машину. Это сейчас важнее всего. Все плохое, что я думала о Смоленском, уже давно в прошлом, и про ситуацию с черным списком я уже как-то и позабыла.

— Так, — произносит доктор на английском с небольшим французским акцентом, а я навостряю уши, лежа на койке. Смоленский молча наблюдает за экраном, поглаживая по голове Майю, заснувшую у него на коленях, — значит, вы пришли, думая что у вас там после операции что-то случилось?

— Да, — киваю я, — у меня периодически тянет живот и немного была кровь. Это явно не критические дни.

— Да, это не они, — подтверждает доктор, кивая, — тут у вас все хорошо… Молодец вы. Быстро восстановились. Прекрасная картина.

— Значит, все в порядке? А кровь?…

— А кровь — это у вас гематома небольшая. Беременная вы. Вот тут у вас, если видите, плод, — доктор показывает пальцем на экран, а я лежу, словно оглохнув после его слов и чувствую, как начинает странно печь глаза.