— Эй, Кет, ты не горячись, я не это имел в виду…

— Стоп! — прервал Еле Мелирленс, — кажется, я все понял.

— И что же ты понял? — спросил Еле.

— Я понял, чего хочет призрак. Кет, ты говорила, что те двое зарыли себя в этом парке и на месте их могилы выросло дерево?

— Ну да.

— Так вот. Здесь как раз пень и призраки хотят, чтобы мы откопали их останки и похоронили. Кет, ты не можешь выкопать их какой-нибудь магией?

— Нет, естественно. Магия — это тебе не лопата.

— Тогда нам нужны лопаты. Ты не знаешь, где их можно найти? Ведь в парке должен быть какой-нибудь склад или еще что-нибудь в этом роде?

— Да, вроде бы есть сарайчик. Как раз на той дорожке, по которой мы шли.

— Отлично, ты сходишь?

— Что, я? Да как это я могу? Во-первых, я девушка, а во-вторых кто-то ведь должен охранять твоих подчиненных. Вдруг призрак озвереет и накинется на них. Может ради этого он нас сюда и привел.

— Еле…

— Нет Мел, ты мне и так должен, к тому же после того, что сказала Кет, я не собираюсь шляться по этому парку в одиночестве. Тем более, это твоя идея.

— А… Впрочем, этих двоих и просить смысла нет. Один онемел и магию не признает и потому боится, а второй…. Ладно. Так где, ты говоришь, твой сарай?

— Насколько я помню, прямо по той дорожке, по которой мы шли, у самого входа.

— Понято. А ты не могла бы одолжить твой святящийся шар?

— Нет естественно, это же не фонарик. И потом, свой что ли… В смысле, зачем тебе свет? И так дорогу найдешь.

— Ну да.

До дорожки Мелирленс добрался без особых сложностей, к счастью призрак отвел их не так уж далеко, да и глаза довольно быстро привыкли к темноте. Все что нужно было видеть, то есть стволы деревьев, Мелирленс видел. Что же касается маленьких кочек и ямок, то споткнувшись в третий раз, Мелирленс начал бороться с идеей освещать себе дорогу, стреляя из жезла, но отмел ее в связи с ее сумасшествием.

Мимо сарайчика Мелирленс чуть не проскочил, так как он был крайне аккуратно утоплен между деревьев. В дневное-то время его можно было запросто заметить, многие эстеты даже могли сказать, что он портит вид, но ночью увидеть его было практически невозможно.