Но действительность внесла свои коррективы. Все оказалось далеко не так просто, как виделось. Горы справок и документов. Собеседования. Занятия для желающих взять ребенка на попечение либо усыновление. И тот факт, что на отказников — очередь. На здоровых отказников, разумеется.

Они обсудили возможность усыновления ребенка с отклонениями.

— Давай будем реалистами, Ин, — после долгих дебатов вынес вердикт Андрей. — Мы с тобой не герои. Если бы у нас родился больной ребенок, мы бы о нем заботились, само собой. На уши бы ради него встали. Но ты действительно готова принять чужого больного ребенка как своего? Давай честно, без попыток приукрасить себя. Это не одноразовый подвиг, а ежедневная тяжелая рутина. И еще одно. Тебе придется уйти из театра. Возможно, навсегда. К этому ты готова?

Он не знал, какой из этих аргументов стал решающим, но Инна в конце концов с ним согласилась. Пришлось ждать. А через месяц в Перми умерла троюродная сестра Андрея, оставив пятилетнюю дочку Полину. Никакой близкой родни у нее не было, кроме дряхлой слепой прабабушки, жившей в доме престарелых.

— Что скажешь? — спросил он Инну, пересказав то, что узнал из телефонного разговора с матерью, которая поддерживала видимость отношений со всеми родственниками, даже самыми дальними, включая родню бывшего мужа.

— Давай съездим туда, — ответила она. Не сразу. — Посмотрим. Все-таки девочка большая. Ничего пока говорить не будем. Приехали на похороны. А там решим.

Но сомнения отпали в ту же секунду, когда увидели Полину. Было в ней что-то такое, что сразу брало в плен. Маленькая, очень серьезная, застенчивая, она смотрела огромными карими глазищами так, что щипало в носу. Прямо в душу.

«Знаешь, я увидела в ней себя», — призналась потом Инна.

— Полечка, хочешь поехать в Петербург? — спросил Андрей на следующий день после похорон Риты. — Будешь жить с нами.

— Хорошо, — кивнула она. — Только можно Сеньку взять? Это мой котик. Как же он один?

— И Сеньку возьмем, — подозрительно часто заморгав, успокоила ее Инна. — Обязательно.

И вот тут они тысячу раз похвалили себя за то, что оформили все необходимые для усыновления бумаги и взяли их с собой. Тем более для родственников процедура назначения опеки проходила по упрощенной схеме. А у них и фамилия была одна.

В Питер они вернулись с дочкой. Ну… с племянницей. Разумеется, не ждали, что она будет воспринимать их как папу и маму. Отца Полина и в глаза не видела, а по маме сильно тосковала. И в первое время было очень непросто. Привыкли, разумеется, не сразу — и она к ним, и они к Полине. Обычная накатанная жизнь изменилась в одно мгновение. Пришлось перекраивать все, включая рабочие графики, чтобы кто-то оставался с девочкой дома. Хорошо хоть родители Инны помогали.

Идиллия? Нет, не слышали. Может, в альтернативной вселенной, где у приемных родителей возникает безусловная любовь к ребенку с первой секунды. Разумеется, взаимная. Черта с два. Труд, ежедневный. Иногда каторжный и не слишком благодарный. Было все. И слезы Инны в ванной, и «отвезите меня домой, я лучше в детдоме буду». Жалели, что решились? Нет. Стискивали зубы, начинали все сначала.

К концу лета немного полегчало. Полина реже плакала и меньше скучала по дому, чаще улыбалась. Стала мягче, не такой замкнутой. С Андреем полюбила гулять и разговаривать. Сидела рядом с Инной, когда та занималась куклами, смотрела, не отрываясь, и сама пробовала что-то лепить. И с Луизой тоже подружилась. Было очень забавно наблюдать, как они шепчутся и хихикают, словно сверстницы.

А вот с детьми у Полины как раз не ладилось, и это сильно беспокоило. С дочкой Кирилла Катей у нее отношения не сложились, на детской площадке тоже играла одна.

— Мы хоть втроем в школе держались, — вздыхала Инна. — Не факт, что Полинке так повезет. Уж мы-то знаем, каково это — быть изгоями.

В сентябре ждали места в садике, но сильно волновались, как ее там примут. Саму Полину очередные перемены в жизни пугали до слез, хотя все наперебой убеждали, что в садике очень даже здорово. Наконец позвонили, что место есть. Инну как раз унесло на гастроли, и бегать по врачам, собирая справки, пришлось Андрею.