— Полина, смотри, нам нужен двадцать второй кабинет. Две двойки.
— Как на нашей улице, да, Адрюша?
— Да. Только это не улица, а линия. Так называется.
Девочка шла на несколько шагов впереди и, сосредоточенно наморщив лоб, вглядывалась в цифры на дверях. Андрей подумал, что косичка, которую с огромным трудом заплел, совсем растрепалась. И что, пожалуй, он еще никогда не ждал возвращения Инны с гастролей с таким нетерпением. Нет, они с Полинкой прекрасно ладили, но в некоторых бытовых мелочах он чувствовал себя совершенно беспомощным. Даже приходилось советоваться по телефону с Надей, женой брата. Вот так сразу заменить отца пятилетней троюродной племяннице — к этому он был не очень готов. Приходилось приспосабливаться на ходу.
После той истории с Федором они с Инной не сразу вернулись к вопросу усыновления. Андрей не торопил, ждал, когда она заговорит об этом сама. А история, кстати, закончилась не так быстро, как хотелось бы. Хотя и вполне ожидаемо.
После разговора в кафе Федор снова сменил тактику и решил, видимо, взять Инну измором. Появлялся хоть и не часто, но регулярно. Ждал после спектаклей с цветами, пытался завести разговор, но каждый раз натыкался на ее равнодушие. Не показное — настоящее.
Сначала они относились к этому как к общей хронической болезни с обострениями. Но в конце концов Андрею надоело ждать, когда до пиявки дойдет, что давно уже пора отвалиться. Со своими внутренними драконами Инна справилась, наступило время избавиться от внешнего. Чтобы обратиться в полицию, веских поводов не было. Пришлось потратить несколько вечеров, отловить его у входа в театр и затащить в подворотню. Ну и приложить пару раз — больно, но аккуратно, не оставляя следов.
Инна, на глазах у которой все произошло, от комментариев воздержалась, однако секс у них ночью был просто бешеный. Больше Федор не появлялся. То, что навалять ему стоило давным-давно, Андрей озвучивать не стал. Равно как и то, что Инне капитально повезло — ну, если, конечно, можно так выразиться. Пиявка оказалась ущербной и трусливой. Из тех, кто нутром чует слабину, присасывается и висит, даже когда пить больше нечего. Пока не отдерешь с силой. Мог ведь оказаться и настоящим отморозком, которого все ее актерские штучки только взбесили бы.
К Новому году все постепенно улеглось. После зимних каникул, когда почти каждый день приходилось играть в детских спектаклях, Инна зубами и когтями выдрала неделю отпуска. Провели его на вьетнамском курорте Кондао — второй медовый месяц. Оставив в хмуром январском Питере все проблемы и заботы. Море, солнце, тропические фрукты, проклятый запеченный осьминог. И безумное количество секса.
— Вот как так получается, — удивлялась Инна, — что за столько лет не надоело, наоборот, еще лучше стало?
— Наверно, потому что я бог секса, — скромно отвечал Андрей. — Или нет. Я — твой наркотик. Чем дальше, тем большая доза нужна для кайфа.
А в феврале Надя родила мальчика. Они с Инной поехали поздравить счастливых родителей и полюбоваться на племянника. Красного, лысого, толстощекого.
— Хочу такого! — заявила она, когда возвращались домой.
— Именно такого? — уточнил Андрей с сомнением.
— Да. Мелкого мальчишку. Совсем мелкого.
— Уверена? А как же театр?
— Уйду в декрет.
Спорить он не стал. Хотя приемного ребенка предпочел бы чуть постарше. Одно дело свой — которого ждешь с первых месяцев беременности и уже морально готов ко всем прелестям грудничкового возраста. Он
— Хорошо, — согласилась Инна.