— Приготовиться, — вместо ответа сказал Сергеич.

Я вытащил обе «феньки» из разгрузки, продел в кольца указательные пальцы крест-накрест. Лёха последовал моему примеру. Замерли. От ангара до забора метра три всего, нормально. Даже если нас с фланга, из здания заводского управления, пасут, всё равно попасть не сумеют.

— Внимание, — снова заговорил Сергеич. — Мои уже в готовности… Ещё чуть-чуть… С тыла шестеро, тремя парами, каждая напротив торца ангара…

Это правильно, если через забор лезть хотят, ангары их прикроют… Если бы всё происходило, как они планируют. Мы уже слышали, как хрустят камешки под подошвами нескольких человек, как звякает металл прямо за забором. Занимают позиции, готовятся к атаке. С гранат не начнут, не должны, они же не знают, что с их фишкой, а нас ещё не обнаружили, судя по всему. И уж нашу засаду на крыше пивзавода точно не обнаружили, иначе через проходную не лезли бы. Наверняка сначала так сунутся. Да даже если с фланга через забор полезут, Маша с Сергеичем их там и положат, ни одного укрытия там нет.

— Огонь! — скомандовал Сергеич.

И мы с Лёхой одновременно рванули руки в стороны, выдирая и без того наполовину вытащенные чеки. Звякнули, отлетев, предохранители, хлопнули запалы, и мы одновременно метнули четыре гранаты за забор, при этом я молился, чтобы не промахнуться, не угодить случайно в бетонную стену, чтобы ребристая чугунная чушка не отскочила под ноги.

Не знаю, успел кто-то на той стороне забора сообразить, что происходит, или нет, но взрывам ничего не предшествовало, ни суета, ни крики. Грохнуло сразу тяжко и громко, подняло столбы песка, такие, что и нам на головы посыпался, а мы уже тащили из сумок ещё две пары гранат. И сквозь звон в ушах от близких взрывов я услышал ровную пулемётную строчку, и сразу же за спиной у меня ударили короткими вперегонки два автомата.

И тут за забором кто-то закричал, долго, на одной ноте, задыхаясь и захлёбываясь. Заорали на чеченском, послышались удаляющиеся шаги. Сквозь весь шум удалось расслышать чёткий, словно гвоздь забили, выстрел из «мосинки», а потом, после паузы, ещё один. Снова рванули наши гранаты в смежном дворе. А мы уже метали следом ещё две РГД. Лучше гранат не жалеть, чем свои головы.

— Лёха, проход! — крикнул я, а сам обернулся, бросился по узкому проходу к куче старых покрышек от грузовиков, из-за которых стреляли Вика и Пашка короткими очередями по двум телам, лежащим прямо в воротах — те даже забежать во двор не успели.

— Как тут? — спросил я их и сразу в рацию: — Сергеич, обстановка?

— Первую группу всех положили, во второй двое в дальнем конце двора укрылись, Маша под прицелом держит, — последовал доклад. — Там бетонные блоки, они за ними спрятались. В здании правления окно разбили, но молчат, не стреляют.

— Понял, — подтвердил я. — Сколько до них от забора? Гранату добросят?

— Метров семьдесят или больше. Точно не добросят.

— Отлично. Лёха, за мной. Пашка, сюда, пасешь проход и стену. Вика, на месте.

Четвёртый этаж заводоуправления с угла ангара должен быть виден хорошо. До него метров сто, не больше, а может, и меньше даже. Другое дело, если противник на хорошей позиции, то он мне даже секунды не даст, чтобы высунуться.

— Сергеич, хоть как-то это окно в заводоуправлении обстрелять сможешь?

— Разве что «как-то» и смогу, — ответил он. — Но пыли напущу, напугаю.

— Вот и напусти, только по моей команде. Лады?

Встали у угла, я на колено, а Лёха стоя, у меня за спиной, раздвинули две «Мухи», откинули прицелы. Попасть несложно, и если попадём правильно, то там мало никому не покажется. Пусть хоть контузия, но гарантирована. Эх, нормальный бы сейчас граник, да с осколочной гранатой. Или вообще «Шмеля» бы нам. Раз — и квас.

— Сергеич, давай! — скомандовал я.