- Норм.

- Сильно не налегай, потом хреново будет.

- Хреновее чем днем, уже не будет. – Юля сделала большой глоток и закусила сыром. – Меня чуть лев не сожрал.

- Хм, что-то ты вообще расклеилась. – Опустился рядом, набрав стакан апельсинового сока. – Ты более стойко саму эпидемию пережила.

- Тук такое дело. Эпидемия, понимаешь, это штука, конечно, поганая. Но блин, ты просто заболел и умер. Люди болеют. Люди умирают. Мы готовы к этому, знаем, чего ожидать. Как бы это сейчас тупо не прозвучало, эпидемия – это нормально. В пределах допустимого. Да, конечно, масштаб сейчас просто офигеть какой. Умерли почти все. Но у нас разве был выбор? Мы просто выжили и все. И если бы я впала в депрессию, то вскоре присоединилась бы к умершим. Тут либо старайся выжить, задушив в себе боль об утрате, либо лучше сразу пустить пулю в лоб. – Девушка сделала еще несколько глотков и вытерла губы тыльной стороной руки. – Но к тому, что тебя могут сожрать львы, ты никак не можешь быть готов. Это из разряда фантастики или упоротых снов. Ты просто представь, что чувствует жертва хищника, когда ее едят. Она же не умирает моментально, ощущает, как от нее отрывают куски и жрут прямо на глазах. И я это сегодня чуть на себе не испытала. Вот мало нам впечатлений было, теперь еще думать о том, чтобы нас не сожрали. Кто говоришь там еще были? Ну, в сафари-парке?

- Они сюда вряд ли придут. – Вадим посмотрел на Юлю, стараясь понять, говорит ли в ней алкоголь, или просто развязался язык, и она решила высказаться.

- Откуда ты знаешь? Ты мог себе представить, что мы будем от львов отбиваться? Я еще от зэков не отошла, как на тебе, еще одна фобия в копилочку.

- Смотри. – Вадим достал телефон из кармана и открыл карту Геленджика, скачанную в память заранее. – Вот сафари-парк, вот место где мы их встретили. Видишь? Это самое ближайшее место, куда они могли прийти. Сюда они не попрутся, еще пара недель, и они перемрут с голоду, если там еще кто-то остался.

- Да пофиг вообще. Я поняла, что мир теперь не такой дружелюбный, как был раньше. Надо быть готовой к тому, что тебя либо сожрут, либо какие-нибудь ублюдки возьмут в рабство, пока не затрахают до смерти. – Юля осушила стакан и вылила остатки вина из бутылки. – Блин, кончилось. У нас больше нет?

- Тебе не хватит?

- Имею право.

Парой глотков, она осушила бокал, запрокинула голову назад и громко вздохнула. Вадим встал со стула, подошел к холодильнику и посмотрел, есть ли минералка. Две зеленые бутылки лежали на верхней полке.

- Ничего, завтра просплюсь и все. – Продолжила Юля. – Как думаешь, много людей вообще выжило?

- Судя по информации из интернета - один на десять тысяч. В Геленджике жило примерно сто пятьдесят, отдыхающих еще тысяч триста. Человек сорок пять должно было выжить.

- Почему мы еще никого не встретили?

- Следы людей мы видели. Помнишь пробку на кольце? А так, предполагаю, что часть выживших свела счеты с жизнью, не выдержав груза потери. Кто-то уехал. Да и в городе просто легко затеряться. А что?

- Почему выжившие не собираются вместе? Ведь так намного легче.

- Не знаю. Я не люблю всякие группы и коллективы. Как-то проще одному.

- И сейчас?

- А что сейчас? – Вадим повернулся к девушке, которая встала из-за стола и начала осматривать полки на наличие алкоголя.