Впрочем, были химеры. Сейчас город походил на улей — светящиеся мотыльки, покончив с местными, отжирались и откладывали личинки, чтобы вывести себе подобных.

— Скажи мне, что ты видишь, чудо?

— Я не верю глазам, серый мастер. Уши никогда не солгут.

— Тогда скажи, что ты слышишь?

— Боль, спрятанную за агрессией.

— Тебе страшно?

— Нет.

— Почему? Разве ты не боишься умереть?

— Мама говорила, я буду жить вечно.

— Она тебе солгала.

— Сиинтри слышат ложь. Я всегда буду знать правду, независимо от сказанных слов.

— Святая наивность! — с презрением фыркнул Сай Живодёр, отбрасывая свою самую любимую игрушку.

Девушка послушно села на краю старой башни. Сильный порыв ветра окрасил серость вечного пасмурного неба водяных островов бирюзой кё коротких волос.

На миг младший директор Цеха Преобразований отвлёкся, чтобы увидеть их — метания тёмной бирюзы в порывах холодного влажного ветра.

— Я рада, что могу снять часть твоей боли, серый мастер.

— Ахаха! Сестрёнка, кидай сюда! — послышался крик одного из близнецов.

По центральному залу башни прокатилась голова молодого паренька с чёрными волосами, перехваченными множеством золотых колец. На лице у него был ужас, навеки отпечатавшийся в мёртвых глазах, которые никто даже не потрудился закрыть.

В самый последний момент, когда она была уже готова сорваться вниз, голову за волосы поймала рука Хлоя. Полукровка вдохнул полной грудью запах пропитанных парфюмом волос, и бросил обратно сестре.

— Мастер, а почему солнечные пахнут цветами? Я будто в цветочном поле извалялся!

Своеволие полукровки не вызвало никакой реакции у хозяина.