Оливия шелохнулась. Она посмотрела в лицо Анке и попыталась узреть в нем, черты вчерашней, по ее мнению, ночи. Но ничего такого не заметила. Обе близняшки были как всегда радостны и полны жизни. Оливия попятилась назад и села на кровать.

— Что такое кузина Оливия? Опять страшный сон увидела? — спросила Марта.

Отрицательно помотав головой, агент АНБ воздержалась от каких-либо объяснений. Вместо этого она попросила дать ей время переодеться и спуститься вниз.

— Хорошо! Только учти, яичница стынет, — улыбнувшись проговорила Анка и обе близняшки поспешили покинуть комнату своей кузины.

Подумав немного, Оливия уже была готова поверить в несостоятельность всех своих переживаний, как вдруг заметила не полностью опушенное окно. Вчера она в спешке спустилась вниз к Зденеку, не удосужившись полностью закрыть окно. Встав с кровати, она подбежала к окну и подняла его, просунула голову и внимательно осмотрела нижнею часть рамы.

«Следы от моих пальцев остались на толстом слое пыли! Вчерашние события действительно имели место быть!» — Оливия улыбнулась. Спокойно подойдя к шкафу, она открыла его и достала себе платье. Выбрала, то в котором ее движения не будут стесняться, и она сможет спокойно бегать. Переодевшись, агент АНБ прикусила губу и сделала вывод: «По крайней мере они не знают, что я знаю»

Спустившись вниз, Оливия прошла в помещении, где ранее проходил семейный ужин. Теперь стол был сервирован под утренний, английский завтрак. Глава семейства сидел на своем месте, методично поедая свежевыпеченную булочку. Рядом с ним сидела Агнес, а перед ней близняшки. Оливия прошла и села на свое место, предварительно поздоровавшись со всеми присутствующими. Прислуги незамедлительно принесли ей чаю и свежевыжатый апельсиновый сок.

«Апельсиновый сок, наверно они в него что-то подмешивают» — поблагодарив прислугу, она обратилась к близняшкам: — Как спалось? Я лично видела не приятный сон.

— А что ты видела кузина? — спросила Марта.

— Неприятные сцены, словно я попала в какой-то сатанитскую секту, — спокойно ответила Оливия и взглянула на Агнес. Последняя никак не изменилась в лице.

— И что было дальше? — спросила Анка, намазывая на свой хлеб толстый слой масла.

— Я их всех убила, — улыбнувшись ответила Оливия.

— Передайте мне пожалуйста сахар, — сухо попросила Томаш Бекинсаль. Прислуга сдвинулась в сторону стола, но Оливия остановила ее жестом руки и сказала: — Я сама! Можно же мне поухаживать за своим прадедушкой, — с этими словами агент АНБ встала из-за стола, взяла сахарницу и обойдя стол подошла к Томашу. Тот не двигался, но искоса глядел на Агнес.

Взяв чайную ложку, Оливия встала справа от Томаша, и нагнувшись спросила: — Сколько ложек?

— Три.

Оливия открыла сахарницу и зачерпнула ложку медленно пересыпала ее в чашку, красоте которой мог бы позавидовать профессор Лотфи.

— Знаете в чем ваш прокол? — спокойным голосом спросила Оливия, зачерпав вторую ложку.

— Что прости? — спросила Агнес. Оливия отсыпала сахар в чашку, затем медленно вернула руку к сахарнице.

— Ваш самый большой прокол в том, что вы не хорошо убрали улики вчерашней ночи, — с этими словами, Оливия резко отпустила сахарницу и схватив столовый нож Томаша, приставила его к горлу главы семьи.

Все присутствующие тут же встали. На их лицах, Оливия увидела шок и испуг. Лицо Анки вновь обрело то выражение лица, которое так хорошо запомнилось Оливии.