Друг погрузился в молчание. Вздохнул тяжко. Недовольно подергал щекой. Ухмыльнулся. Поди пойми – понял ли его… Но даже если и не понял, то уж во всяком случае решил старому хитрецу Пашке простить и подыграть.

– Она хотя бы знает, что ты восемь лет прослужил в Приказе тайных дел? А про ранения? Про тиф?

– Нет. И, надеюсь, не узнает никогда. Для нее я всего лишь благополучный чиновник из ведомства логофета дрома. Один из тысяч благополучных чиновников нашей милой благоутробной Эллинороссии. Таким и любит. Без крови и без геройства.

– Сейчас, вроде, пошли споры: не лучше ли говорить «Византороссия», а не «Эллинороссия».

«Слава Богу! Отошел, не сердится больше. Вот хорошо-то, вот хорошо!»

– Ну не знаю… с тех пор, как Империя ромеев и Владимирская Русь слились воедино, сколько веков прошло? Всё как-то устроилось, устоялось… К чему переигрывать? История-то от других названий не переменится, историю-то не переиграешь.

Кира налил себе и ему по полной.

– Ладно, Господь с ней, с историей. Давай помянем ребят… не чокаясь. Ты помнишь, как их…

– Всех помню… Игнат, Илья…

– Иван Рыжий, Иван Черный…

– Клим… то есть Климент…

– Лев.

– Пантелеймон… десятник.

– Алан… и еще Аслан.

– Григорий малой.

– И Григорий старшой, пловец был от Бога.

– Дмитрий… который по связи… помнишь?

– Ну а как же. Афоня… в смысле Афанасий.

– Бешлык… то есть, Мурад его звали.

– А как Ножа звали?.. я уже запамятовал.