— Можно, я расстегну? — вежливо спросил он, глядя в вытаращенные в испуге глаза.
— Нет! Нельзя! Пожалуйста...
— Нравятся острые каблучки? — улыбнулся он. — Что ж, я не против.
Соня резко отдернула ногу. Стиснула коленки вместе. Вдохнула и выдохнула, борясь с дрожью.
— Ну же, расслабься, — вкрадчиво предложил он, вновь подбираясь к бретелькам. Будто это было для нее так просто сделать — расслабиться!
— Н-не могу… — помотала она головой.
— Постарайся. Так будет лучше. И приятнее.
— Нет уж. Вы как-нибудь так… Если я расслаблюсь, нам обоим будет… неловко.
— Мм?.. — не понял Герд.
— Я… Мне бы… в туалет, — выдавила Соня.
Он замер. Эта девушка определенно умеет удивлять.
— Ха, господи, — вырвалось у него. — Всего-то? Беги скорее.
— Можно? — обрадовалась она, будто он ей букет роз подарил.
— Что за глупости! Давай поторапливайся — удобства здесь во дворе, еще надо добежать. Смотри, не замерзни! Я буду ждать, — добавил он с милой улыбкой.
Привалившись плечом к спинке дивана, он смотрел, как она неловко поднялась. Смотрел ей вслед, как она суетливо костыляет на трясущихся ногах к двери, на высоченных каблуках, на ходу подтягивая съехавшие ботфорты, одергивая платье. Интересно, вернется ли? Или удерет, и снова придется за ней бегать? Герд с удовольствием потянулся, уронил голову на подушку. Ну что ж, эта девочка-недоразумение, с отравленным комплексами разумом и пьянящей кровью — она стоит того, чтобы за ней охотились.
______
Подслушивавший под дверью Юлий метнулся в сторону. В голове его мгновенно вспыхнул план. Он схватил с тумбочки какой-то моток веревки и, сцепив руки за спиной, кое-как опутал запястья. Сел на табурет, но тут же вскочил. Выдернул руку из спутанного клубка, примостился спиной к массивной ножке стола, снова сцепил руки сзади. Сделал обиженное лицо. Замер.
На вошедшую Соню Юлий взглянул выразительными глазами побитой собаки. Разумеется, та мгновенно позабыла о своих проблемах и бросилась к нему:
— Что случилось?! — вскрикнула она. (Правда, вскрикнула тихо, предусмотрительно перейдя на заговорщицкий шепот.)
— Я… просто не хотел пускать его к тебе, — с запинкой проговорил Юлий. А что? Ведь это была чистая правда.