— Осторожно! — крикнул Юлий.
Но прыгая, девушка случайно задела леску растяжки. Стрекотнули скрытые в ветвях зажигалки. Ожидавшие своего мига припрятанные арбалеты спустили заряд. Просвистели, рассыпая в ночи искры, бенгальские огни. Проволочные штыри с яркими снопами огненных хвостов с трещанием воткнулись в сосновую кору — в ствол, ровно на том уровне, где была голова девушки. Только Юлий успел сдернуть ее вниз. Подхватил Соню на руки — закружил, словно в танце, чтобы не потерять равновесия.
Она не поняла, что случилось. Просто взглянула в его встревоженные глаза — и вдруг мир вокруг закрутился яркой каруселью…
Он засмотрелся в ее доверчиво распахнутые глаза, в которых отражались искры праздничных огней и лунный свет…
— Поставь меня на землю. Быстро.
Он подчинился. Но не спешил разжимать рук.
Она тоже не порывалась отодвинуться.
— А… — она не опускала взгляда, испытывающее вглядываясь в его глаза. Реснички ее с налипшими снежинками смотрелись забавно и трогательно. Она решилась наконец-то задать давно мучавший вопрос: — А почему «Салатик»?
— Потому что «Цезарь», — тихо ответил он.
Она нащупала его руки у себя на талии. Взяла ладони в свои, поднесла к лицу. Его пальцы были холодными, в ее горячих руках казались совершенно ледяными. Она тихонько подула, согревая его своим дыханием:
— Совсем окоченел. Вампирёныш…
Он растерянно смотрел на нее. Смотрел, как она улыбается: чуть застенчиво, немножко лукаво, не совсем трезво… Ему показалось, что только теперь он стал понимать, что же такое в ней вскружило голову Герду. Его тоже манил запах ее нежной кожи, влекло тепло ее тела. Он слышал ровный стук ее сердца, и этот звук гипнотизировал…
Нет! Он не может позволить себе завладеть ею! Ее дыханием, ее плотью, горячей, пульсирующей, алой кровью… Нет! Он должен исполнить приказ — всего лишь привести ее в условленное место. Испуганную, уставшую, дрожащую. Жаждущую защиты и утешения, нежной заботливой ласки. Но ее взгляд чуть окосевших от вина глаз звал… Ее приоткрытые губы сводили с ума…
Юлий забыл о долге. Забыл обо всём на свете. Потянулся губами к ее манящим губам…
Соня вскрикнула и дернулась, невзначай ударив лбом ему в нос. Юлий отшатнулся, на глаза невольно навернулись слезы.
Внезапно вспыхнувший свет ослепил и напугал ее.
— Кто тут?! — рыкнул сиплый голос.
Юлий прикрыл ладонью глаза, как козырьком, сощурился, оглянувшись на свет:
— Какого лешего?..
— Не леший, а лесник, сколько людям повторять… — заворчал мужик в ушанке, опуская туристический прожектор.