Он забился в смертельной панике. Но Герд навалился на него всем телом, придавив к стволу, обхватил за плечи.

Кот чувствовал, как вместе с кровью его тело будто покидает сама жизнь. Но ничего не мог с этим поделать. Внутри всё холодело от ужаса, от ожидания вечной черноты. И он был беспомощен перед этой подавляющей силой…

Герд морщился, но пил. Ему никогда не нравился вкус страха, а уж тем более с животным привкусом. Но что поделать — он обязан заботиться обо всех членах своего клана. Тем более о таких непутевых…

Выпив достаточно, Герд отер губы о рукав свитера. Заодно зубами подтянул рукав повыше, обнажив руку до локтя. Второй рукой он поддерживал дрожащего Кота, готового потерять сознание.

— Давно надо было тебя обратить, — повторил он, полоснув клыком себе по запястью. Подставил сочащийся порез к побелевшим губам непутевого родственника.

— Не буду! — слабо отпихнулся Кот. — Меня ты не заставишь поклоняться тебе! Не стану твоим рабом! У тебя не кровь, а отрава!

— Полегче! Мы же всё-таки с тобой с одного куста ягодки, — засмеялся Герд. — Пей и не выпендривайся. Всем нравится, и ты тоже привыкнешь.

Кот протестующее замычал, попытался отплевываться. Но Ольгерд бесцеремонно пользовался преимуществом силы. Кровь тяжелыми, обжигающими каплями скатывалась по языку в горло, и Кот умолк. Притих, прикрыв глаза. Несмело поднял руки, обхватил его локоть, прижал ко рту. Герд усмехнулся, ощутив жадный укус.

— Хватит с тебя, — решил он через минуту. Отнял руку, зажал ладонью наливающийся на белой коже засос.

— Отвратительный вкус! — упрямо заявил Кот, тяжело дыша, пряча заблестевший взгляд.

— У тебя не лучше, — фыркнул Герд.

Кивнув двоим ребятам, он передал им едва держащегося на ногах родственничка, приказал отвести в дом.

Следом в дом заторопились и все остальные. Увлеченные зрелищем зрители не сразу заметили крепчающий морозец, который теперь незачем стало терпеть, раз всё разрешилось.

Герд подошел к двоим оставшимся. Пока он был занят Котом, Юлий перенес Соню на скамейку. Девушка по-прежнему пребывала в сладком беспамятстве.

— Не замерзнет? — спросил Герд. Встал позади скамьи, облокотившись о кованую узорную спинку. Окинул девушку долгим взглядом.

— Не думаю. Кажется, ей наоборот нужно слегка охладиться, — откликнулся Юлий, поправив на ней свою куртку. — Полагаю, на свежем воздухе она скорее придет в себя.

И впрямь, щеки девушки пылали ярким румянцем. Грудь под наброшенной курткой волновалась глубоким, частым дыханьем. Герд протянул руку, осторожно, едва прикасаясь кончиками пальцев, очертил овал лица — кожа ее горела.

— Да, немного остыть ей не помешает.

— Еще пару минут, и я отнесу ее к себе.

— К тебе? — эхом переспросил Герд.