— Нисколько.

— Пожалуй, пора заканчивать? Ты выдохся.

— Ошибаешься!

Герд размахнулся. Но Юлий нырнул под руку. Пригнувшись, обхватил за пояс, приналег плечом — и протаранил противника до очередного фонарного столба. От жестокого удара Герд поперхнулся кровью, закашлялся.

— Ты в порядке? — озабоченно спросил Юлий.

— Зараза, — ругнулся Герд, выплюнув в ладонь горсть сплющенных пуль. — Просил же по дырам не бить!

— Да у тебя после этого пса вся шкура дырявая, — оправдываясь, проворчал Юлий. — Себя не жалко, так хоть бы шмотки пожалел.

— Шкуру заращу, шмотки заштопаю. Зато столько острых ощущений! — хмыкнул Герд.

Оттолкнул Юлия и мощным ударом ногой с широкого разворота в солнечное сплетение послал соперника в новогоднюю ёлку. Ломая ветви, Юлий пролетел до самого ствола. Замигали в гирляндах лампочки, праздничное дерево затряслось.

Продравшись сквозь серпантин и перепутанные ленточки серебристого дождика, Юлий с трудом выкарабкался назад из темной «пещеры» в проломленной конусной кроне. Сбросил с плеч пушистое боа из зацепившейся мишуры.

— Никогда я тебе не подчинюсь! — решительно заорал он театральным страшным криком. И вновь кинулся в драку.

Герд блокировал удар. Перехватил его запястье, вывернул руку за спину:

— Ты в порядке? Прости, не рассчитал размах.

— Нормально. Ёлку только жалко, я столько времени на нее убил, наряжая.

Чтобы освободиться от захвата, Юлий ударил затылком ему в лоб. Развернувшись лицом к сопернику, схватил того за горло:

— И долго еще?

— Пока не решит наконец.

— Значит, до утра, — вздохнул Юлий. — Она нерешительная, понимаешь ли. Вон, ей даже смотреть на нас страшно.

— Не смотрит?! — Ольгерд обиделся. — Сейчас посмотрит!

Громко застонав, он повис на руках соперника.