Усталый мужчина тер щетину и смотрел на меня подозрительно. Мне ситуация активно не нравилась, но оставалось только пожать плечами.

– Я даже въехать сюда не могу, а вставать побоялась, – сказала я. – Как включила свет, так сразу ноль-два и набрала.

– Молодец, сообразила. Что с ногой?

И эксперт, и опер вроде бы в мою сторону особо не смотрели, но я скинула легкий плед с колен и зачитала по памяти диагноз, занимавший три печатных строки. Слушали они внимательно, эксперт не поленился, нагнулся ближе:

– Да. Хорошая работа. Дорого?

– Не очень. Мне со скидкой, с пяти лет в ЦИТО наблюдаюсь.

Эксперт закрыл мои ноги и глянул на опера:

– Она точно ничего не трогала. Не могла.

Оперативник кивнул головой и закурил новую сигарету. На коленях он держал коричневую папку.

В коридоре появился сонный усатый старший лейтенант, кинолог:

– Джульбарс след не взял, да еще сучка мастино его беспокоит, у нее течка. Мы поехали.

Оперативник привстал с корточек и начал впихивать в сливную крестовину раковины бычки:

– Езжай, спасибо… А вы зачем сюда поднялись? Э-эй, девушка!

Он щелкнул перед моим лицом пальцами, и я очнулась:

– Я уже говорила. Пришла в гости к своему приятелю, Алексею, он здесь живет. Он вовремя не приехал, и я забеспокоилась.

– Понятно.

Оперативник опять сел на край ванной и стал постукивать по папке пальцами:

– Как фамилия вашего приятеля?

– … Алексей. Алексей Захарович… Забыла фамилию.

Бли-ин. Не забыла. Не знаю. Кстати, и документов никаких, удостоверяющих личность, в руках не держала…