Паула походила на диктора документального фильма о животных на телевизионном канале, с той только разницей, что диктор сидел внутри нее, и, вместо того чтобы говорить об африканских муравьях из Нигерии, она перечисляла качества кудрявой девушки, которая издалека казалась совершенно никакой, но вблизи имела сущность ангела.

Эта мысль заставила Паулу понять, что, если бы странный волшебный пришелец с другой планеты предложил исполнить любое ее желание, она бы не колебалась и не задумываясь попросила превратить себя в Марину. Представлять себя в ее теле показалось захватывающей перспективой, но очарование момента длилось три секунды, потому что в тот же миг Паула поняла и кое-что совсем не смешное: быть шестнадцатилетней и хотеть быть кем-то другим – это звучит не очень хорошо.

У нее не имелось претензий к собственной персоне, раньше она не особо мучилась комплексами, нравилась себе и любила отражение, которое видела в зеркале каждое утро, но была лишена блеска, а это либо есть, либо нет. Вот такие мысли вертелись теперь в ее голове. Нельзя посетить полезные курсы или посмотреть видео на «Ютьюбе», чтобы стать неотразимым магнитом и ангелом, как Марина. Нет. Поэтому она вдруг загрустила, но не потому, что не могла измениться, а потому, что захотела измениться и уже не чувствовала себя комфортно в своем теле.

Ну а Самуэль имел к ее проблеме самое непосредственное отношение. Она знала, что Марина может кормить парня с ладони, и продолжала смотреть на импровизированный танцпол, который он устроил в гостиной. И это снова причинило ей боль.

Я должна взять быка за рога. Я, правда, никогда не понимала, что означает это выражение, то есть, конечно, смысл ясен, но кажется немного глупым брать зверя за рога… Если я вижу приближающегося быка, то чувствую себя гораздо более комфортно и безопасно, спрятавшись, находясь в укрытии, наблюдая, как опасность исчезает. Разве это неправильно? Вряд ли. Можно, разумеется, действительно взять быка за рога, а потом что?.. Ждать, пока кто-то придет с большим шприцем с транквилизатором для животных и вырубит его? Или выстрелит усыпляющим дротиком? Легко сказать «взять быка за рога», но когда ты так и сделал, что дальше? Думаю, нужно ждать, когда появится крысолов из сказки[16] и уведет его с помощью дудочки.

Гораздо проще спрятаться от проблемы, не сталкиваться с ней: ведь в противостоянии между здоровенным быком, в которого только что вогнали копье-бандерилью, чтобы заставить его смело выскочить на ринг, и шестнадцатилетней девочкой, у которой еще мало грации и блеска, известно заранее, кто победит, а кто будет растерзан и растоптан. У меня нет бандерильи или чего-либо еще, чтобы противостоять зверю, поэтому я предпочитаю оставаться на месте, ничего не делая, и ждать, когда проблемы исчезнут, бык успокоится, а люди покинут арену и разойдутся по домам… Если отбросить метафоры, я ненавижу корриду и не понимаю, как в то время, в которое мы живем, продолжают существовать столь абсурдные традиции.

Я себе нравлюсь, правда, а если бы не нравилась, то изменила бы все, что нужно. По крайней мере меня не раздражает собственное телосложение, а это, особенно в шестнадцать лет, относит тебя к небольшому проценту людей, которым комфортно находиться в своей шкуре. Меня беспокоит отсутствие инициативы и внутренняя цензура, поскольку я думаю, что мнение девчонки-подростка никого не заинтересует… Я ничего не могу с этим поделать. Я не считаю себя глупой, но с течением времени почему-то стала отдавать власть другим – власть не слушать меня или не интересоваться мной… точно не знаю. Возможно, надо быть более прямолинейной, стремиться к открытости и харизматичности и не сдерживаться, когда чувствуешь импульсы, с помощью которых можно самовыразиться и привлечь к себе внимание. И не нужно бояться сообщать другим важную информацию. Но как? Очень просто, для начала я выпью еще один коктейль.

Потом она выпила еще один – и еще, чтобы проверить, не растормозит ли ее алкоголь. Кстати, Паула не была незаметной в толпе. Рядом находился тот, кто не позволил ей остаться незамеченной. Человек, который приглядывал за ней. Горка сумел рассмотреть все достоинства, которые, как она считала, в ее личности отсутствовали. Для него она казалась очаровательной, ангельской, магнетической и притягательной. Иногда повязка закрывает только наши собственные глаза. Он чувствовал нечто похожее на то, что она ощущала по отношению к Самуэлю, только более плотское. И Горка мог представлять ее во всевозможных сценах.

Они были разными. Пикантные сцены, которые почти всегда начинались одинаково: она брала инициативу в свои руки и решительно становилась перед ним на колени. Однако у них были разные концовки: в его воображении ушастый подросток занимался сексом с Паулой на стиральной машине, на скамейке в раздевалке, на столе Мартина, посреди парка, между двумя машинами (это весьма популярно у юных парочек), в бассейне (он не знал, насколько это неудобно, поскольку не имел должного опыта). Горка много думал о Пауле, часто, очень часто. Но это же не просто секс: он влюблен, и, если бы она хотела, он мог бы стать ее парнем и ждать столько, сколько потребуется, чтобы заняться с ней любовью на стиральной машине.

Здесь не было проблемы. У Паулы вроде бы никого не было, и она никогда не говорила, что ей кто-то нравится, так почему его чувства не могли стать взаимными?

Я ведь неплох. Если ей никто не нравится и я сделаю предложение, она может согласиться на свидание, даже если это будет пробное свидание. Это прямо как «Спотифай»: делаешь подписку на месяц, и если приложение вас не устраивает, то чао-какао. Не знаю… но, думаю, так все же лучше, чем коротать время в одиночку. Я без ума от нее, но если бы даже все было совершенно по-другому и она показалась бы мне более или менее милой и симпатичной, а потом попросила бы меня сходить вместе с ней куда-нибудь или решила бы пообщаться, я бы не мог устоять. Если честно, я настолько помешан на сексе, что готов сказать «да» практически любой. Вот-вот. Ну… попробовать… ведь каждая по-своему хороша, у любой девушки есть изюминка, а пара поцелуев… Поцелуи. Поцелуи. Поцелуи.

Как же мне хочется целоваться, я уже давно никого не целовал!

Что бы сделала Паула, если бы я подошел сейчас к столу, на который она опирается локтями, и поцеловал ее в губы? Поцеловала бы она меня в ответ? Дала бы пощечину? Возможно, она рассердится или воспримет это как шутку, как пари или розыгрыш. О боже, я потек, у меня просто все полыхает внутри… из-за замороженной пиццы с тунцом и луком или из-за того, что мне необходимо, чтобы кто-нибудь положил мне сверху руку… Она теперь одна.

Мне пойти и поцеловать ее? Мне сделать это? А вдруг все будет неуместно? Ты только посмотри на ее маленький ротик и на то, как она пьет из пластикового стаканчика.

У нее на губах нет ни помады, ни блеска, она совсем не накрашена (вечеринка застала нас врасплох), но ее губы не вызовут у меня панику, я их хорошо знаю, очень хорошо… я столько раз представлял себе, как проникаю внутрь, ласкаю их языком, держу ее лицо руками, немного шершавыми от гантелей. Мне надо будет наносить на ладони мамин увлажняющий крем или что-то в этом роде, не хочу, чтобы девчонкам было неприятно, когда я глажу их, а у меня уже появились мозоли, что ужасно плохо. Я часто слышал, что девушкам нравится, когда с ними немного грубоваты, и в любом случае если я накачался, то это – для них, поэтому не жалуйтесь. Я поцелую ее? Подойду и поцелую? Без слов? А прокручивать в голове глупый монолог: «Ты мне нравишься, ты классная, а я тебе нравлюсь?» – мне лень, у меня иной стиль, а если я и был таким, то сейчас изменился. Я классный, она тоже. Она одна, и я один, поэтому я пойду и сделаю это. Посмотри на ее губы.

Я собираюсь сделать это.

Да, я так и сделаю.

Горка пробился сквозь танцующую толпу и пошел вперед, не сводя глаз с Паулы, которая немного двигалась в такт музыке, привстав и опираясь на стол. Он облизнул губы и приблизился к ней. Она озадаченно посмотрела на него и не очень дружелюбно спросила: «Ты чего?» – а ему было все равно… вместо того, чтобы смутиться, он набросился на нее, схватил за талию – и бац! Поцелуй.

Сначала Паула с отвращением попыталась оттолкнуть, отбросить Горку куда-нибудь в сторону, но его язык уже находился между ее губами и коснулся ее языка. А потом, как по волшебству, она застыла. Руки, пытавшиеся сопротивляться, расслабились, притянули парня поближе, держась за его затылок, а ее язык отозвался на движения его языка, превратив поцелуй во влажный клубок. Они выпили, но на вкус алкоголь не ощущался, и они продолжали целоваться, пока кто-то не выключил музыку. Нано – брат Самуэля – начал читать рэп. В других обстоятельствах Горка отвернулся бы, смутившись: люди, читающие рэп, вызывали у него чувство неловкости, и он ни капельки не любил этот стиль, но в тот момент голос Нано показался ему весьма подходящим, пожалуй, парень мог бы даже орать в «Призраке»[17].

Горка целовал девушку, она ему нравилась и не выглядела слишком оскорбленной.