— Доброе утро, месье Венсан, — устало проговорила я, пытаясь улыбнуться.
— Леонард, — поправил он меня. — Мы ведь договорились обращаться друг к другу по имени.
— Доброе утро, Леонард, — улыбка получилась кривой и вымученной.
Виконт поморщился, а потом спросил:
— Состав готов? Вы не зря провели тут всю ночь?
— Идемте, проверим, — проговорила я и направилась в лабораторию.
Когда Леонард вальяжно уселся в мое любимое кресло, отставив подальше от себя вазу со вчерашним букетом, я показала ему бутылочку из прозрачного стекла, наполненную бесцветной жидкостью.
— Универсальный индикатор отравляющих веществ! Прошу любить и жаловать! — я гордо представила свое творение.
— Мне казалось, что он должен выглядеть как-то эффектнее, — осторожно проговорил виконт.
Я вздохнула:
— Когда вы захотите проверить свою еду или питье на наличие посторонних веществ, что будет проще добавить: жидкость, практически неотличимую от воды, или какую-нибудь сверкающе-искрящуюся субстанцию ядовитого оттенка?
— Прошу прощения, не подумал, — извинился он. — И что эта штука умеет?
Я села за стол напротив Леонарда, поставила на него бутылочку, отхлебнула глоток чая, который еще вчера заваривал Женир, и начала рассказывать.
— При соприкосновении с составами, способными вызвать сильное отравление или даже смерть, индикатор будет окрашиваться в черный. Синий цвет ему будут придавать подавляющие и подчиняющие волю вещества. Желтый покажет снотворное, зеленый — сыворотку правды, а ядовито-красный даст понять, что кто-то решил использовать приворот.
— А фиолетовый? — задумчиво поинтересовался виконт, успевший откупорить бутылочку и добавить несколько капель индикатора в мою чашку.
Я отвлеклась от рассказа и уставилась на свой чай — светло-коричневая жидкость действительно приобрела очень насыщенный фиолетовый оттенок.
— Так что это значит? — не унимал своего любопытства Леонард. — Какое-то особенное свойство или сочетание синего с красным?
— Приворот с подчинением воли, — мертвенным голосом произнесла я. — Да еще в такой концентрации, что на табун лошадей хватило бы.
— Противоядие есть? — обеспокоенно поинтересовался мой собеседник.
— Есть, — все с той же интонацией проговорила я. — В моей крови.