Элмерик тотчас остыл и утёр вспотевшее лицо рукавом рубахи. Ему вдруг стало очень стыдно. Когда он смущался, его щёки всегда краснели, как и у всех рыжих, а на коже проступали веснушки. Не то чтобы его всегда было легко разозлить, но уж когда на него замахивались, он вспыхивал, словно сухая щепа в камине, однако, к счастью, столь же быстро и успокаивался.

– Прошу прощения, – выдавил бард, решившись первым пойти на мировую. – Я не должен был этого говорить. Извини, Джеримэйн. Давай больше не будем ссориться по пустякам и начнём всё сначала?

Он протянул руку для рукопожатия, но мелкий негодяй сделал вид, что ничего не заметил, отвёл взгляд и насупился, отчего длинная чёлка закрыла пол-лица. В отличие от барда, Джерри, похоже, не отличался ни добрым нравом, ни отходчивостью.

Только теперь незнакомый парень выпустил его руку. Джеримэйн с неприязнью покосился на него, поморщившись, помассировал покрасневшее запястье и нехотя процедил сквозь зубы:

– Ну ладно… Но это не означает, что мы теперь друзья. Лучше не лезь ко мне без особой нужды. Все вы не лезьте!

Он поднял с пола холщовый мешок со своими пожитками, нарочито медленно положил его на койку у окна поверх покрывала и глянул с вызовом, всем своим видом показывая, что отвоёванное место будет защищать до последнего.

– Оставьте его. – Незнакомый парень перекинул через плечо заплетённые в косу волосы и усмехнулся. – Просто вытянем спички сами. Только давайте поторопимся, а то скоро ужин. Опаздывать нельзя, иначе оставят голодными – тут с этим строго. Кстати, слышали новость: сегодня девчонки на мельницу приехали!

Глендауэр-младший кивнул и снова заулыбался. Его настроение менялось быстро, как весенний ветер. Ещё мгновение назад простодушный гигант хмурился и сопел носом, а тут вдруг совершенно преобразился, в его глазах загорелось любопытство.

– А зачем на мельнице девчонки? – не понял Элмерик. – Прислуга?

– Ведьмы! – веско высказался со своего места Джеримэйн, оторвавшись от чтения толстого фолианта, однако на него никто не обратил внимания.

– Ты объявление хорошо читал? В Соколов принимают вообще всех, а не только мужчин. Они наши будущие боевые подруги, – пояснил миротворец. – Кстати, пока вас не было, заходил мастер и велел всем передать, чтобы здесь, на мельнице, никаких интрижек. Вот в деревне – пожалуйста, сколько угодно. А если кто вздумает тронуть девицу из Соколят – тому мельник сразу голову открутит.

– Или не голову, – фыркнул Джерри.

– Этот может. Кстати, я Мартин, – запоздало представился четвёртый обитатель комнаты и, шагнув ближе, протянул Элмерику узкую мозолистую ладонь.

Только теперь бард сумел рассмотреть нового знакомца как следует: до сих пор тот, как назло, всё время вставал против окна, и его черты терялись в свете угасающего солнца.

Мартин оказался немного постарше других новичков: на вид ему можно было дать лет двадцать пять. Он был невысок, однако всё-таки повыше Джеримэйна, носил длинные – ниже лопаток – волосы, по старомодному обычаю собранные в косу медно-каштанового, отдающего в рыжину цвета, что выдавало в нём явную примесь холмогорской крови. Теперь Элмерик был почти уверен, кому принадлежал клетчатый клановый плед, висевший рядом с его курткой.

Бард радостно пожал ему руку и назвал своё имя. После они так же, по всем правилам, познакомились с Орсоном Глендауэром, которому Элмерик великодушно разрешил называть себя просто Риком. Что тут поделаешь, если у могучего наследника Трёх Долин оказалась не только привычка заикаться, но и ужасная память на имена? Зато его рукопожатие было по-настоящему крепким – Элмерик сперва чуть не заорал от неожиданности. Барда удивило, что на тыльной стороне ладоней здоровяка виднелись знаки, в которых угадывались фэды огама – магического алфавита, который чародеи использовали для составления разрешённых законом заклятий. Сперва Элмерик решил, что это татуировки, но, приглядевшись, понял: нет, не татуировки – шрамы. Это показалось ему странным, однако задавать Орсону личные вопросы в первый день знакомства бард не осмеливался.

– Давайте лучше поскорее бросим жребий. И… кстати, а здесь принято переодеваться к ужину?

– Было бы во что! – усмехнулся Мартин. – А вообще, как хочешь, конечно. Но если думаешь, что тут, на мельнице, университет, как в столице, то вынужден тебя разочаровать: ни новых башмаков, ни шапочек тут не выдают. По правде говоря, ещё совсем недавно у Соколов вообще никакой школы не было…

– Как это? – удивился Элмерик, присаживаясь на кровать (матрас оказался довольно жёстким). – Где же они прежде обучали новобранцев?

– Да не было никаких новобранцев, умник, – опять встрял Джеримэйн. – Любому дураку известно, что к Соколам просто так не попадёшь.