Внимание привлекает тихий голосок на одной из соседних тропинок. Какая–то молодая девушка пытается помочь пьяному в стельку шуту, уговаривая, что все хорошо и скоро вернется Кайн с вином и все тогда станет совсем здорово, если вот прямо сейчас мэтр не будет падать, а постарается идти прямо. В парке уже довольно темно, так что первым шут видит желто–оранжевое платье Тианы. Кое–как утвердившись на ногах, коротышка пытается изобразить поклон. Если бы не сопровождающая его девушка, шут снова оказался бы на земле, а так поклон можно считать почти удачным.

— Леди А-дивено! — мэтра здорово шатает, да и речь не совсем внятная, — я ис–с–срене пршу п-пращенья…

Тут, видимо, все же сфокусировав зрение, Фолио замечает меня. Побледнев, делает пару шагов назад и все–таки падает. Его спутница этого не замечает, застыв в сторонке и изучая нас настороженным взглядом.

— Эй, шут, смотри, что я принес! — из кустов вываливается дядька в довольно простом камзоле и с чехлом от риттоны за спиной. Руки у него заняты двумя кувшинами вина. Паренек лет семи тащит следом корзинку с какой–то снедью, судя по запаху.

— Ща, маэсто, подожди, — все так же сидя на земле, Фолио трясет головой, глядя в одну точку, а потом со второй попытки создает отрезвляющее заклятие.

После этого шут поднимается, некоторое время стоит с закрытыми глазами, пережидая последствия заклинания, а потом снова отвешивает в нашу сторону поклон.

— Леди Тианамирея, искренне прошу извинить за ту глупую шутку. Я никоим образом не хотел вас обидеть. То есть я это, хотел… — шут, окончательно запутавшись, умолкает.

— С чего бы столь искреннее раскаяние? — иронично уточняет Тиана, — явно для вас не характерное?

— Ну, господин барон сказал, что за следующую шутку вы можете и убить, — к шуту вернулась часть его былой наглости.

— Раз так сказал господин барон… — кивает Тин, и уточняет, обернувшись ко мне:

— Полагаешь, мне стоит простить ту выходку?

В голосе чувствуется ирония, но совсем чуть–чуть, на самом дне. Серьезно киваю. Убийство шута сейчас будет некстати.

— Как пожелаете, мой господин, — Тиана приседает в реверансе, пряча улыбку.

— Вы действительно не сердитесь, лорд? — опасливо уточняет Фолио.

Похоже, меня он боится все же больше, чем Тин.

— Да ладно, я понимаю — такая работа.

Легонько касаюсь сознания всех присутствующих и вспоминаю песню про грустного шута. Фолио тут же приходит в восторг и требует от маэстро Кайна непременно запомнить слова и мелодию. Пьем за мир, взаимопонимание и нелегкую судьбу творческих личностей. У нас с Тин бокалы свои, а для остальных посуда нашлась в корзинке. Получив разрешение записать слова и исполнять только что услышанную песню, седеющий музыкант вознамеривается тут же отблагодарить меня ответной песней. Ученица его, оказывается, играет на флейте, а у паренька на поясе висит бубен. Вместе они исполняют красивую, вроде как горскую, песню. Надеюсь, только, что под волкодавом они подразумевали все–таки меня. А то ведь могли и наоборот, тв–ворческие личности.

— И снова Старик в темноте, с девушками, вином и музыкантами, — насмешливо комментирует появившийся из тени деревьев Элеандор, — некоторые вещи никогда не меняются.

Рядом с лучником следует и Ниа. Похоже, девочка уже утомилась, но если я ее хоть немножко знаю, не уйдет отсюда пока у маэстро Кайна не кончатся песни.

— Все меняется, Эл, — грустно возражаю я, — все меняется. Пятерки больше нет, я теперь гребаный аристократ и владелец куска земли не пойми где, с кучей врагов и горсткой друзей. Важная, по местным меркам шишка. Пойдешь ко мне советником по информации?