Я чуть ускорила шаг, и поравнявшись с парнем, одновременно с ним прошла сквозь кисель входных ворот. Парень поднял на меня взгляд холодных голубых глаз, в несколько раз увеличенных за счет стекол в очках. Чуть насупившись, он еще сильнее прижал к себе бумаги и двинулся в сторону парадного входа в Академию, который был празднично украшен. Да и вся площадь перед входом была вся увита цветочными гирляндами.

Увидела группку парней в таких же как у меня серых мантиях, и поспешила туда, родители стояли особняком, с удивлением, напротив, увидела девушек, в одинаковых форменных платьях с коротенькой мантией, чуть ниже плеча. Ба, неужели нашлись еще представительницы прекрасного пола с магической Искрой.

— Эй, — я толкнула в бок того самого парня в очках, он опасливо отодвинулся от меня, — я думал, что у девушек нет магической искры, а что они тут делают?

— У них и нет, но в Академии и для них есть факультет, «Магическая совместимость» называется, понятия не имею, чем они там занимаются, но берут туда только самых именитых.

Я внимательно осмотрела аккуратные рядки девушек, а они стояли как в строю, не то, что мужская половина, те стояли как попало, переговаривались небольшими группками, стояли кто спиной, кто боком. Родственники расположились особняком, в основном ближе к выходу на мост, то есть они там останавливались, а первокурсники выступали вперед, строясь по обеим сторонам от входа. Через полчаса ожидания, нервных хохотков со стороны девушек и откровенного гогота с нашей половины, из дверей Академии показался преподавательский состав. Женщины встали рядом с девушками, а мужчины выстроились в одном им известном порядке. По правую руку от ректора, солидно выпятив грудь встал Эркюль Консьерж. Профессоры были одеты достаточно строго, никаких длинных мантий, но было видно, что черные фраки на них надеты парадные. Белые платочки в кармашках, золотая вышивка. На лацканах герб Академии, на груди символы факультетов, а на спине символ самой Академии то самое Лавандери, лиловое дерево, из которого готовится драгоценный экстракт, покоящийся сейчас на дне моей сумки.

Прокашлявшись, привлекая тем самым больше внимания и призывая к тишине, ректор подошел к хрустальной трибуне. (Неужели и она из Иридиллиума?)

— Уважаемые гости и первокурсники, дамы и господа. Рад объявить Вам о великой радости, и объявить начало первого учебного года для наших новых студентов.

Ректор простер руки по обеим сторонам, указывая на нас и всю площадь вокруг.

— Я хочу поблагодарить комитет матерей, еще недавних выпускниц нашего факультета магической совместимости в оформлении пространства вокруг, и выразить им огромную признательность за вечную поддержку и участие, — ректор склонился в благодарственном поклоне, прижав руку к груди.

— Путь магов в мире, где только наше государство удостоено такой чести, сложен, многие наши выпускники трудятся в других странах, но их жизнь навеки соединена с Иридиллией, и сейчас, когда наша страна в затруднительном положении, все больше талантливых мужей

возвращается из далеких стран, дабы служить верой и правдой. Как вы знаете, мы лишились нескольких преподавателей в этом году, — странно, Консьерж мне рассказал только об одном декане, а ректор продолжал, — один из таких магов, доблестный Кристиан Андерс Амадиэль, приехал к нам прямо из центра военных действий в Аргелии, и согласился стать нашим преподавателем по воплощению Гардэров.

О, вот это да, из стройного ряда профессоров, вышел высокий, коренастый мужчина, лет тридцати пяти. Он заметно хромал, тяжело оседая на толстую трость, в отличие от других длинноволосых мужчин, был коротко стрижен, каштановая борода в тон волосам немного скрывала уродливый шрам на левой щеке. Шрам был совсем свежий, алые полосы по всей щеке напоминали разряд молнии, или корни дерева. Это и хромота, наводили на мысль, что ранения были магического характера, иначе лекари и магия могли бы его вылечить, или здесь имело место проклятие, которое тоже не так просто снять. Плечи и шея были укутаны на манер римской тоги, в ранее белую ткань с красным кантом по краю, такую я видела на королевских магах, что выдавало его давнюю принадлежность, и, кто знает, какие еще ранения он скрывал.

Я почувствовала движение рядом с собой и громкий вздох, парень в очках сильнее прижал к себе бумаги. А вздохи раздавались со всех сторон, видимо этот мужчина был повсеместно известен.

— Эй, — я тихонько толкнула своего соседа в бок и прошептала, — этот парень что, герой какой-то?

— Дд-а тт-ы чч-то, — парень ни с того ни с сего начал заикаться, с ужасом уставившись на меня, — он тт-очч-но ггг-ерой, — он еще сильнее прижал к себе бумаги, будто в них кроилась вся тайна вселенной, а он ни за что не должен ее потерять.

— Что это, — указала я на листы, эта загадка была сейчас важнее, чем какой-то новый преподаватель, тем более, они все для нас новые. Для парня эти бумажки были важны, значит можно заполучить его доверие, поинтересовавшись ими.

— Э-тт-о мм-ои гггра-ммо-тты, — ответил он

— За что, — удивилась я, ведь никаких школ, перед Академией здесь нет, кто же выдает грамоты?

— Ззза все, — парень явно желал отделаться от меня.

— Даже за заикание? — раздалось с другой стороны.