— Залазь!

Дед улыбался из-под седой бороды во весь свой беззубый рот.

— Не пялься, старый, глаза сломаешь!

— Гы! — дед отпустил тормоз.

Ньют и Колдырь, пригнувшись, перебегали по задворкам, стараясь не упустить колымагу из вида. Наконец у одного из домов грузовик заскрипел тормозами. Ньют махнул рукой Колдырю. Тот кивнул и побежал задами, чтоб обогнуть здание с другой стороны. Стали слышны голоса:

— О, Федорыч, ты еще и подружку привез?

— Хе-хе, деньгу давай.

— За нее? Она ж оборванка, да еще черная, как сапог.

— Не, за бухло. Твой архаровец сказал, сперва к тебе.

Послышался шорох. Бандит, похоже, рылся в фургоне.

— Отличный товар, дед. Пойдем, рассчитаемся. Ой-ё! Девка-то голая! Ну-ка Федорыч, давай ее сюда.

— Эх, для себя ведь…

— Старый ты, о земле подумай лучше, а не о бабах. Давай-ка, головешка, ползи ко мне — не обижу. Скуку мне скрасишь. А ты, дед, этот ящик туда тащи, раз сил девать некуда.

Стало слышно, как старик кряхтит под тяжестью упаковки с горячительным. Хлопнула дверь. Спустя минут пять снова стук. Федорыч шустро забрался в грузовик, бормоча что-то под нос и, развернувшись, отправился восвояси. Без Симы. Ньют напрягся в ожидании сигнала. Но было тихо. Томительно ползли минуты, что-то явно шло не так. Послышался тихий голос.

— Ребята, все.

Когда Ньют с Колдырем вошли в офис, Сима уже поставила арбалеты на предохранитель. Здоровенный детина изумленно таращил глаза на вошедших. Во рту пленника торчали тряпки. Двигаться он не мог: девушка связала мужика упряжью. Ньюту лицо шкафа казалось смутно знакомым. Потом вспомнился лес, ранение… Это был один из бандитов, ограбивших поезд. Пока Сима одевалась, Колдырь достал свою кусачку и, словно невзначай, отхватил уголок стола. Мелкие щепки усеяли пол. Бродяга открыл стальные челюсти штуковины и извлек кусочек дерева. Бандит следил за машинкой остановившимся взглядом. Бродяга кивнул:

— Интересная штука, правда? Палец отхватит на раз. А то и парочку. Это как попадет. Понятен принцип? — Колдырь направил кусачку на пленника. — Если я сейчас выну кляп и ты хоть пикнешь без разрешения, то до конца жизни держать нож будешь ногами. Если хочешь быть паинькой — кивни.

Бандит закивал головой так, что отчетливо затрещали шейные позвонки. Колдырь уселся на край стола, выдернул кляп и принялся спрашивать, пощелкивая время от времени кусачкой над головой у пленника:

— Ну, начнем. Сколько вас тут?

— Двенадцать, если со мной.