Агнетт прыснула в кулак, а затем — ткнула им же в плечо. Легонько. Но, всё же — неожиданно для А. Н.

— Дурак. Нет, но мне показали одну крышу… С неё видно четыре оккулатория, и реку. Очень хочу на ней побывать во время какого–то из звёздных праздников «хозяев».

— А река на закате — не то?

— Сейчас узнаем. Никак до неё не добиралась в это время суток.

Завершающую часть полёта дирижабль провёл вдоль реки. Эрнест наконец–то нашел способ прикрутить громкость экскурсионного динамика, и всё время над рекой задний ряд гондолы провёл в тишине. Чем несколько успокоил изрядно нервничающего Роландо, видавшего за время работы всякое. А задний ряд молча любовался насыщенным синим цветом медленно текущей реки. Ну и началом заката первого из трёх солнц, разумеется.

На сетевых форумах советовали смотреть лишь первый закат. Начинавшийся медленно и незаметно, но обрывающий день в глубокие сумерки после окончания. Эрнест помнил совет. Агнетт, видимо, тоже — почти всё время над рекой они смотрели в иллюминатор. Лишь когда судно пошло на снижение, сквозь материю рукава он почувствовал настойчивые хлопки пальцев.

— Мы снижаемся, — заметила рыжая, показывая подбородком на приближающуюся землю.

— Эм, о да. Приятно было пообщаться, Агнетт.

Девушка натянуто улыбнулась и отвернулась. Эрнеста осенило, какую бестактность он допустил, поэтому он предпринял попытку отбить позиции:

— И сможем пообщаться ещё? У меня нет местной регистрации, но не думаю, что…

— У меня тоже, не волнуйся.

— И как нам быть? — поднял бровь экс–комбатант.

— Пожалуйста, пристегнитесь, — между сидений быстро перемещалась озадаченная Андроника. — Мы снижаемся и приземлимся в течение десяти минут.

— Давай так, — быстро проговорил Эрнест. — Сегодня я освобожусь вечером. Совсем вечером. Назначь день, место и время — и я буду там.

— Хм… — подчёркнуто задумалась Агнетт. Земля приближалась всё быстрее. — А у меня будет очень насыщенная неделя, надо подумать.

— И ближайшие полгода? — криво усмехнулся Эрнест. Ответом ему был мелодичный смех.

— Не так всё плохо. Что ж, сегодня я тоже освобожусь… — она замялась, — вечером. Если ты настаиваешь…

— Настаиваю.

— Дай подумать.

Дирижабль мягко уткнулся в швартовую мачту. Через пару минут его зафиксировали швартовщики, и Роландо, уставший успокаивать вскочивших пассажиров, молча открыл выходной люк. Пассажиры оживленно полезли прочь, не слушая стандартных фраз окончания полёта. Уже у выхода, вежливо прощаясь с заметно повеселевшими экскурсоводом, пилотом и проводницей, Эрнест обратил внимание на время. 16–30. Многовато. Чёрт, подумалось ему, а если бы задержка была не в полчаса, а час? И так не факт, что он успеет — и тогда придется, по старой памяти, ночевать под открытым небом.