Конечная. Моя станция. Тру глаза, стряхивая с себя морок воспоминаний. Иду домой.

- Ирки сегодня не будет, она на тусовке, - Алена загружает одежду в стиралку. - У тебя есть нижнее белье в стирку? А то машинка пустая почти.

- Стирай так, - киваю ей, проходя в свою комнату. 

Снимаю первым делом одежду и падаю на кровать в одном белье, стягиваю резинку, распуская конский хвост. В рюкзаке пищит телефон, тянусь за ним, не слезая с кровати, достаю мобильник.

“У нас все по расписанию. Все нормально”

Смотрю на экран, двигая пальцами над клавиатурой. Что написать, кроме банального? 

“Как она себя чувствует?” - спрашиваю тоже более чем стандартно.

“Держится. Иногда плачет. Думает, я не вижу”

Потираю переносицу.

Мне хочется написать что-то ободряющее, но время слов вроде “мы справимся” и “Все будет хорошо” уже ушло. Сейчас от нас мало что зависит. 

Ещё смотрю на экран, потом откладываю телефон в сторону. С некоторых пор проявление каких бы то ни было чувств для нас почти табу. Словно, пытаясь запретить себе негативные эмоции, пришлось отрезать все разом. Потому наше общение - это перебрасывание короткими информативными фразами в напряжённом ожидании будущего. 

Алена готовит что-то вкусное, дразнящие ароматы дразнят ноздри, заставляя желудок урчать. Я переворачиваюсь на бок, обнимаю подушку. Мне не хочется вставать, идти куда-то, тем более стоять у плиты. Можно сварить макароны, посыпать их сыром, это быстро и сытно.