Это не должно было произойти. Ты не должна растить детей одна. Я должен быть рядом. Я – их отец. Мой долг – воспитывать их. Сделать из Брэйди настоящего мужчину.

Ты слишком мягкая, Джина. И детей вырастишь такими же. Боюсь представить, что станет с Брэйди под твоим крылышком. Он уже такой же слабый и жалкий, как ты? Позволяет себя контролировать? Беспрекословно тебе подчиняется? Ты вообще позволяешь ему быть самим собой?

Кто научит его быть настоящим мужчиной, Джина? Научит брать то, что ему причитается? Когда я приду за тобой, Джина, я хочу, чтобы ты поняла, почему я это сделаю. Потому что ты должна быть наказана за то, что творишь с моим мальчиком. За то, что скрывала его от меня и заставляла поверить во все плохое, что говорят обо мне. Когда он снова станет моим, я воспитаю его таким, каким, уверен, он сможет стать.

Этот мальчик для меня важнее всего на свете. Он – моя единственная ценность. Я не позволю тебе отнять его у меня. Я буду бороться за Брэйди до последнего.

Я приду за тобой, Джина. И за своим сыном тоже.

Дочитав, не отрываю глаз от отцовской подписи, пытаясь унять жжение в горле. Меньше всего сейчас мне хочется расплакаться перед Кевином.

Отец уже не в первый раз обвиняет маму, что она настраивает нас против него, но все равно тяжело это читать: во мне начинают прорастать росточки сомнения.

Потому что все так и есть, правда? Мама всегда рассказывала об отце только плохое. Конечно, у нее есть веские причины – я не могу закрывать глаза на те ужасы, которые он творил. Но у него была и другая сторона. Которую мама и Ланни отказываются видеть.

Однажды я видел в интернете ролик, в котором кто-то говорил о справедливости. Что нельзя судить о нас только по худшему в жизни поступку. Это ведь всех касается, правда? Даже таких, как мой отец?

Несколько секунд мы сидим молча. Потом Кевин спрашивает:

– Ты когда-нибудь задумывался, что он чувствовал, когда убивал в первый раз?

Вопрос удивляет меня. Я никогда об этом не думал.

– В смысле?

Кевин вертит в руках геймпэд.

– Он ведь планировал заранее, так? Как убивать и истязать девушек. Наверное, представлял себе, как это будет…

Я ерзаю в кресле: мне слегка не по себе от таких мыслей об отце. Но нужно смотреть правде в глаза – и хорошей и плохой.

– Ну, наверное.

– Как думаешь, почему он сорвался? Почему в конце концов решил убивать?

– Кто его знает… Он был психопатом.

Так всегда говорили мама и сестра. Простой ответ. Но не факт, что правильный.