Вот теперь их пробрало. Глазки забегали у всех троих, а у Серегиной сестры задрожали губы. Ничего, это тоже воспитание. Орлы птенцов из гнезда выкидывают, чтобы летели. Вот и я научу этих людей самостоятельности, ничего для них не делая.
Когда я решил, что осталось лишь обговорить детали, Алису снова прорвало:
— Ну что ты опять начинаешь?! Я же тебе говорила: закончу учебу, пойду работать по специальности!
Ложь. Сестра ищет себе шею более удобную, чем у Сереги: чтобы с подлокотниками, анатомически выверенной спинкой и кондиционером. А там можно забеременеть от Сереги версии 2.0, родить ребеночка и больше ни в чем никогда не нуждаться. Однако мне, если честно, плевать на ее желания. Каждый человек живет как хочет и может, и это нормально. Меня лишь одно волнует: чтобы на мне не сидели.
— Я ночую в своей старой комнате, завтра выезжаю. Возвращаюсь с участковым, которому говорю, что в моем доме живут непонятные люди, и мы при нем оформляем с вами договор аренды, чтобы вы имели основания здесь находиться, — поставил я ультиматум. — Если подумаете рассказать ему про свою прописку, о том, что мы родственники или иначе присесть на жалость, я займусь вашей выпиской и вам придется съезжать. Пока все.
А теперь можно приготовить еду, поесть и поспать. Завтра много дел: нужно сменить имя, походить по рынку, посмотреть системное снаряжение и заработать денег в осколке. Меня послали сюда социализироваться? Я попытался.
Глава 4
Холодильник был забит продуктами — в этом доме любили поесть сытно и вкусно, этого не отнять. Я приготовил себе яичницу с колбасой — не хотел заморачиваться, готовя себе гуляш или крутить котлеты из говяжьего фарша. Или не совсем говяжьего, учитывая наличие ресурсных осколков и отсутствия в городе больших ферм. Были и покупные котлеты, но память Серёги довольно ясно показывала, чем такие продукты отличаются от натуральных. Да и размораживать их нужно.
В общем, как и планировал, поел и завалился в койку. Жаль, на двери в комнату не было ни крючка, ни иного способа ее закрыть. Потому что спустя десять минут, когда я уже практически засыпал, в комнату поскреблись. Я стоически вздохнул.
— Заходи.
Ожидал увидеть сестру, но вместо неё в комнату вошли два брата.
— А чего без Алисы?
— Так она в кино пошла.
— Точно, — хмыкнул я. — Как я мог забыть. Чего пришли?
— Поговорить, — набычился Вася. — Ну, насчёт того, что ты нам сказал.
— Да вроде всё обсудили.
— А я думаю, что не всё!
Стоит немножко рассказать про братьев. Вася — крупный пацан, ему восемнадцать лет недавно исполнилось. На голову выше меня, в плечах пошире. Насколько знаю, когда не играет в приставку, пропадает на спортивной площадке. Не знаю, какой бы ранг он получил при пробуждении, но точно не низший. По идее, ему бы самому сходить в осколок, и смог бы всю семью тянуть, причём без всяких проблем. В зависимости от ранга смог бы устроиться либо в команду к бойцам, либо в местные правоохранительные органы, либо на стену пошел, монстров отстреливать. И получал бы гораздо больше Сереги. Ни он, ни Алиса не задавались этим вопросом? Не думаю. Хотя про Васю сказать не могу — он малость туповат. Если всё нормально идет, а у него до сегодняшнего вечера всё шло нормально, а зачем вообще напрягаться и о чем-то думать? Кормят, поят, дают денег на игры.
Вася старше, Саша умнее. Но подростку ещё шестнадцать, и к моменту, когда наступит восемнадцать, Алиса его уже перекует.
Остатки предыдущей законодательной системы порой обретали невероятно уродливые формы: например, до восемнадцати лет непробужденные подростки в осколки не допускались. Мол, они ещё дети и о них нужно заботиться. Пробужденных уже смотрели не столько по возрасту, сколько по рангам и способностям: один подросток С-ранга с атакующим навыком вынесет всех зомби в осколке, не напрягаясь.