— Это говорит мне мужчина в браке с беременной женой? Это выходит, ты у нас несчастная жертва, а я так, ветреная профурсетка?

Обида сменяется злостью. Я понимаю, что его претензии не беспочвенные, но и себя видеть надо немного.

— Я такого не говорил.

— Но я именно это услышала в твоих словах. Думаешь, мне не было обидно, когда твоя жена рассказывала, какой ты бабник, как не пропускаешь каждую юбку на работе, но она тебе все прощает, потому что любит, и скоро у вас долгожданное пополнение?

Теперь я практически кричу, выплескивая скопившиеся эмоции. Денис бледнеет еще больше, делает несколько шагов навстречу, но я отхожу.

— Ты поступила как взбалмошная капризная девчонка, просто убежала, отключила телефон и лучший способ выбрала — это напиться и забыться. Не дав мне сказать ни слова.

— Ты и сейчас ничего не говоришь, я слышу только претензии и упреки. Не могу тебя больше видеть! И не хочу!

— А ты, как обычно, убегаешь, не дав человеку сказать и слова.

Машу рукой, разворачиваюсь, слезы стоят в глазах, саму трясет, эмоции выплескиваются через край. Прохожу мимо людей, но иду не в зал, а сворачиваю в какой-то коридор, толкаю дверь, снова коридор.

— Мария! Маша, остановись.

Оборачиваюсь — за мной идет мужчина, но слишком мало света, чтобы рассмотреть его. Темный костюм, широкие плечи.

— Это вы?

— Вам плохо?

— Нет… что… что вы делаете?

Прислоняюсь к стене, но начинаю медленно оседать, когда к моему лицу прикладывают тряпку, сознание плывет, по щекам текут слезы, телефон падает из рук.

А дальше сплошная чернота.