«Пять лет счастья». Что за фильм? Я никогда не слышала о таком.

Вставила в дисковод и скоро притихла. Только с третьего кадра я поняла, что этот фильм — короткая жизнь дочки Облонского.

На большом экране мелькали кадры. Вот она совсем маленькая. Ее держит на руках молодая жена моего босса. Вот Даше годик, и ее мама задувает за нее свечку… вот она смеется в два, бегая по комнате от деда Мороза, приглашенного по заказу родителей.

Вот ей три, и она уверенно листает любимую детскую книжку с картинками за столом.

Четыре — шумный детский день рождения. Жена Облонского в красивом бежевом платье смеется, дети играют с подаренными Даше игрушками.

Пять — последний день рождения. Девочка наряжена, как маленькая принцесса. В пышном платье, туфельках на каблучках. Длинные темные волосы красиво уложены, на головке сверкающая камнями диадема. Трехъярусный торт, свечи, детский смех. Залпы салюта, и сияющие от счастья глаза маленькой именинницы.

И последние кадры — Даша убегает по усыпанной осенними листьями дорожке. Маленькая, счастливая. В кадре Облонский.

«Папочка, а ты купишь мне самолет?»

«Купишь самолет?»

Веселый смех.

«Купишь, папа? Ну, скажи, что купишь…»

Конец фильма.

Я взглянула на часы. Кажется, просидела у экрана минут двадцать. В горле стоял прогорклый ком.

— Вот мы и познакомились, — через силу улыбнулась пустому экрану. Сразу стало понятно, отчего мой босс так тяжело переживает утрату. Вспомнились слова Люси о том, что у него не могли отнять ребенка в больнице, уже после того, как остановилось маленькое сердечко.

Я поднялась и осторожно достала диск из дисковода. Положила его в коробку и аккуратно вернула на место.

— Спи спокойно, — шепнула в пустоту.

Несомненно, Вова прав. Нам надо переезжать. Жизнь в доме, где все пропитано воспоминаниями о Даше, не станет счастливой. Особенно, если мы решим завести общего ребенка.