Я, естественно, не смогла не поэксплуатировать тему чёрного латексного костюма, и Ованес не подвёл. Костюм получился не чёрный, а очень тёмный серый, но крайне эффектный и футуристический. Матовая версия тоже имелась, но смотрелась не так притягательно.

В исполнении Ованеса вызвал восторг медного оттенка шёлк. Сочетаясь с волосами, он превращал меня в какую-то невероятную инсталляцию из музея современного искусства. Мне очень понравилось, и я взяла такой наряд на заметку.

Отлипнув от зеркала и оставив Ованеса в покое, я, наконец, уделила время окнам. Выходили они на море, а дворец был построен вдоль высокой скалы, уходящей в воду. Из моей комнаты было видно кусочек сада, море и город, спускающийся от гор к воде и простилающийся в бухте.

С двух сторон город был окружен высокой горной цепью, с третьей — морем. Высунувшись из окна, я смогла насчитать ещё три этажа вверх и два вниз. На улице было зябко, я бы сказала, что ранняя весна, потому что снег ещё лежал, но вокруг витал запах пробуждающейся природы.

А затем мысли о произошедшем вернулись. Неужели Карина погибла? Не могу сказать, что я её сильно любила. Скорее уважала за твёрдость, умение слышать свои желания и исполнять их. Она была сильной личностью и точно не заслуживала смерти в портале! В душе иссушающим вихрем пронеслось отчаяние, хотя слёз больше не было.

От размышлений меня отвлёк стук. За дверью стояла очаровательная курносая девушка с глазами цвета гречишного мёда и выражением паники на лице.

— Добрый вечер. Проходите, пожалуйста.

Девушка держала в руках поднос и переминалась с ноги на ногу.

— Лунного вечера вам, госпожа Алина. Я Салли, горничная ваша. — девушка отчаянно побледнела.

— Проходите, Салли. Поставьте, пожалуйста, поднос на стол.

— Вы только не убивайте меня, пожалуйста. — девушка явно была напугана до икоты.

— Салли, с чего вы взяли, что я буду вас обижать?

— Ну так вы императора ножиком. И плевались в него.

— Салли, проходите. Вас ко мне прикрепили насовсем или только на вечер?

— Насовсем. — и столько отчаяния было в этом слове, что мне даже стыдно стало.

— Салли, я защищалась. Я вообще никогда ни на кого первая не нападаю, уж тем более на императора. Он сам виноват, и огнём меня жёг, и обзывался, и унижал. Применил ко мне подчиняющее заклинание, мне это совсем не понравилось, вот мы и повздорили. Обижать порядочных девушек я ни за что не стану.

Она прищурилась и долго смотрела мне в глаза, прикидывая верить мне или нет. Затем расслабилась и принялась меня пытать.

— И что, вы правда его ножиком-то? Как жеж, он же в бою как вихрь? Мы тренировки его видели, даже среди их братии магов мало кто так двигается. Есть у него десятка, вот они как сойдутся, то чисто демоны. И вы ко мне на ты обращайтесь, так положено. — затараторила она.

— Салли, я вижу, что дворцовое радио работает лучше всяких похвал, но надеюсь, что ты не обидишься, если я не буду тебе рассказывать подробности наших с будущим мужем размолвок. Лучше расскажи мне про дворец, кто тут живёт, что происходит? И если ты согласишься со мной поужинать, то я буду рада.

— Нельзя мне с вами ужинать. Но я вот тут могу пыль с камина вытирать.