Я молча рассматривал сумасшедший реализм в легких уверенных мазках. Это Она нарисовала. Дэдэ, если и была склонна к искусству, то я об этом не знал. Известный мне максимум — поход в театр и оперу. Почему Она решила перенести мой образ на холст?
Сердце сжалось, вспоминая реакцию на признание. Возможно, оно не было таким уж лживым? Возможно, Она действительно полюбила меня? Возможно… После того, что я делал с ней, как вел себя… Нет, это вряд ли, если она не законченная мазохистка. Да, определение прямо под мои фетиши, только сейчас это было совсем не забавно.
Я вошел в спальню, порыскал в тумбочке и комоде. Никаких зацепок и намеков на Ее личность. Сорвал белье с кровати. Поднял матрас ни на что особо не надеясь, но судьба, очевидно, решила сжалиться надо мной. Я взял толстую папку и, присев, долго изучал. Здесь была вся жизнь Дэдэ: от рождения до так сказать сегодняшнего дня, точнее, дня, когда она улетела в Калифорнию. Здесь были фотографии, краткая информация, связи, которые Дэдэ поддерживала с этими людьми. Можно было подумать, что это какой-то заговор против нее, но пометки сделаны ее рукой, а глумливые замечания и глупые попытки в юмор — это прямо в стиле Дэйдры Морган-Сторн.
Про меня написано целых две страницы. Я с кривой усмешкой изучал, какой же подонок Джейсон Сторн. Да, жена меня терпеть не могла, но сложно не признать, что некоторые замечания действительно в точку. Это коробило. Не думал, что для меня еще имеет значение чужое мнение. Но ведь это Она читала. Она на основании этих писулек заочно сделала обо мне выводы. И нельзя сказать, что я их опроверг. Я пролистал папку до конца, а на последнем листе обнаружил шутливую подпись:
Сестренка?! У Дэдэ есть сестра? Она же одна в семье, или нет? Мой дед полжизни дружил с Фрэнсисом Морганом: никогда и речи не шло о еще одной Морган. Я задумался, пытаясь припомнить, что говорили об отце Дэдэ. Черт это так давно было, вроде умер он. Нужно у деда уточнить.
Я захлопнул папку и задумался. Интересная каверза вышла: моя жена придумала маскарад с подменой себя самой. Для чего? Вопрос. Почему Она согласилась влезть в чужую шкуру? Тоже непонятно. Судя по техническому заданию, суть которого примерно ясна из папки, никто не ожидал, что я предъявлю права мужа. Все должно было выйти легко и просто. А вот чем в это время планировала заниматься Дэдэ — я уже никогда не узнаю.
Я взъерошил волосы, медленно блуждая взглядом по спальне жены. Дэдэ больше нет, а я ничего не чувствую. Я ведь должен хоть что-то чувствовать, мать вашу?! У меня абсолютно не получалось осмыслить, осознать потерю. Мозг упрямо блокировал информацию. Как принять, что жена умерла, если я видел ее, говорил с ней! Да, не с ней, но с похожей, как две капли воды, женщиной. Женщиной, которая стала настолько дорога, что я облегченно выдохнул, увидев родинку на левой щеке. Наверное, я действительно чудовище.
Я поднялся. Хватит гадать. Мне нужны ответы! И как можно скорее. А еще мне нужна Она.
— Сол, — я снова позвонил, — да, я знаю, что ты землю роешь. Мне еще кое-что нужно — детектив. Он должен работать быстро и не задавать лишних вопросов.
Я быстро и четко сформулировал задание: я хочу знать о жене все, с рождения. Особенно важно — наличие сестры-близнеца, и если таковая есть, то у меня должна быть вся информация и о ней тоже!
— И быстро, Сол, очень быстро.
Я просто не мог долго оставаться в неведении, мной овладел страх. Сам не знаю, откуда он взялся, резко, внезапно, но сейчас я никому не доверял, только себе. Она должна быть рядом. Только тогда мне станет легко дышать.
Я потер лицо, смахивая усталость. Сейчас помимо Ее поисков остро стоял вопрос всего этого прецедента. Об этой подмене узнают. Полиция наверняка уже устанавливает события и скоро заметит несостыковки. Что говорить семье? Нужно похоронами заниматься, а у меня мысли совсем о другом. Так, тут нужна помощь людей, кому можно довериться. Через час у меня дома были Мишель и Том.
Я медленно закатывал рукава рубашки, разглядывая холодный вечер.
— Куда же ты убежала? — в который раз задался вопросом. Босая и практически раздетая. Из-за меня убежала. Меня боялась. Если в смерти Дэдэ я не виноват, то все, что могло произойти с Ней, на моей совести. Я упрямо лязгнул челюстью. С Ней ничего не случится! Я не позволю!
Я повернулся, вздернув бровь: сестра и друг тихо грызлись, не стесняясь и не утруждаясь смягчать оскорбления. Никакой тонкости: только жесть, только хардкор.
— Кобелина безродная, — прошипела Мишель.
— Сука недотраханная, — резко бросил Том. Нет, сегодня мне не до разборок.