— За это сложно простить. — начала аккуратно, и Витя снова попытался улыбнуться.

— Я понимаю, родная. Мы когда начали встречаться, ты была такая хорошая, добрая, милая, я просто боялся, что потеряю тебя. Мать ругалась, говорила, что за два месяца невозможно полюбить так сильно, а я полюбил. И ребенка специально сделал, боялся, что ты уедешь в Москву учиться, как хотела, и бросишь меня. За это тоже прости. И спасибо за передачку, хоть поел нормально, кормят тут отвратительно. Как там Дима?

Сейчас он был похож на того самого парня, в которого когда-то влюбилась.

Общительный, предупредительный. Злилась ли я на его самовольство? Частично да, ведь я действительно хотела поступать в Москву, но теперь у меня есть сын, и даже если бы можно было все поменять — не стала бы этого делать.

— Хорошо. Я пока ему не сказала, что тебя арестовали, а вот свекрови скажу, может у нее связи какие есть.

Витя сжал мою руку чуть крепче.

— Я действительно не знаю, как пакет с наркотиками попал мне в дипломат. И зачем мне могли его подкинуть — тоже не знаю. Поль, если есть хоть малейший шанс избежать тюрьмы, и адвокат им воспользуется, я все исправлю, мы начнем все заново, хорошо?

От ответа спас охранник, который оповестил — время кончилось. Витя было поддался поцеловать меня, но тело помнило издевательства той ночи, и я рефлекторно отшатнулась. Муж заметил это, замер, и грустно улыбнулся.

А ведь он оказался за решеткой из-за меня, в этом я больше, чем уверена.

Сергей Валентинович оказался действительно профессионалом, уже на суд он пойдет с послаблением, якобы купил для себя, и распространять не собирался. Это от полутора до трех лет заключения, что лучше пяти-восьми. Но вот на новое посещение я просто не могла попасть, помимо подготовки к поездке за ребенком, начались занятия по самообороне.

До конца покрываться броней я так и не научилась, зато сейчас открытыми участками оставалась только голова и внутренняя часть бедер, а это не мало, как оказалось. Вероника специально целилась по этим участкам, пытаясь заставить мою броню спрятать хозяйку от ударов. Да только той вообще пофиг было.

— Поль, хватит колбаской дергаться! — блондинка злилась на меня потому что новые приемы усвоить не получалось, слишком много всего вертится в голове, и даже зелье памяти не помогало, от вида которого уже в обморок падать хочется — слишком сильные головные боли.

— Тогда прекращай меня лупить! — я тоже уже злилась, ведь от некоторых ударов даже броня не спасает. Это все равно, что к телу прислонить металлическую пластину и по ней ударят чем-то тяжелым — синяки останутся знатные.

Вместо ответа она перехватила мою руку, резко вывернула назад и сшибла подножкой, из-за чего нос в очередной раз встретился с гимнастическим матом, только в этот раз удар оказался слишком сильным — в глазах заплясали звезды, а по губам потекла кровь. Чтоб тебя! Подскочила на ноги и стерла алую жидкость низом майки, от чего один из ведьмаков, что сейчас разминаются бегом, споткнулся.

— Еще чего, это ты прекращай в облаках витать! — Ника бросилась нагло, рассчитывая на то, что я снова растеряюсь, но нет, злость вскипятила кровь до такой степени, что места для страха просто не осталось.

Поймала момент, и кулак, обтянутый металлической шкурой, пришелся по бронированному лицу ведьмы, он сшиб ее на маты, но она тут же перевернулась и встала на ноги.

— Ну наконец-то, свет в конце туннеля! — и снова бросилась в атаку, только теперь уже более хитро, не напрямую. Ложный выпад в живот, и меня сбивают мощным ударом голенью по ребрам. И ведь метра два пролетела, прежде чем упала, стараясь хоть как-то прикрыть незащищенную голову.

— Ну ты и стерва. — выплюнула уважительно, сначала аккуратно поднимаясь на четвереньки, а потом и на ноги.

— Тем и живем. — блондинка подмигнула металлическим веком, что смотрелось достаточно жутко, и улыбнулась, обнажая заостренные клыки.

Интересно, а почему зубы не покрываются металлом? Представила эту картину, и меня передернуло.