— Ты и есть серийный убийца. Что ты подразумеваешь под «обычный реквизит»?

— Обычный реквизит. Как нож Чехова, — его челюсти заработали, разжёвывая очередной кусочек мяса, и я нахмурилась.

— То есть, Чеховское ружьё (прим. пер.: Чеховское ружьё — литературная техника, суть которой состоит в том, чтобы в начале истории вскользь упомянуть о чём-либо и не раскрывать его значения до самого конца).

— О, нет, — ответил Гейб. — Я не верю в пушки. Вот, — он поднёс вилку с курицей мне под нос. — Покушай.

Живот заурчал. Даже с ужасным напоминанием, коим служил запах мяса, я была голодна. Я не ела с тех пор как… Ну, с обеда накануне. Нехотя я открыла рот. Его глаза пристально следили за моими губами, не опуская с них взгляда, даже когда я принялась пережёвывать холодную курицу. Аппетит вернулся сразу же после первого укуса.

— Почему нет? — проглотив, осведомилась я у него.

— Что «почему нет»?

— Почему ты не веришь в пушки? — спросила я.

Он предложил мне ещё одну вилку с едой, и я её приняла.

— Если ты стреляешь в кого-то с достаточно дальнего расстояния, ты не сможешь сказать наверняка, умер ли он. Ты даже не увидишь, как он умирает. Даже не увидишь, что наделал. Это стерильно и безвкусно. Это не убийство, если оно происходит не вблизи. Ты упускаешь самые лучшие части.

Я почти подавилась кусочком еды, но сумела проглотить.

Он продолжил кормить меня маленькими порциями картофельного пюре, фасолью и курицей. Хоть это были и холодные объедки, я никогда не пробовала ничего столь же вкусного. В то время как его слова заставили меня дрожать, его действия, напротив, подсказали мне, что он меня не убьёт. Нет, он поступит хуже. Но, возможно, я сумею сбежать.

Он вздохнул, наблюдая за тем, как я заканчиваю пережёвывать.

— Пушки делают смерть бесчеловечной, — ответил он.

— Можешь ли ты назвать себя человеком? — спросила я с тонкой гранью горечи, прорывающейся в голосе.

— Конечно, я человек. Человек — вид биологический. Но я негуманный, вот и всё. Нечеловечный.

Его глаза, казалось, поменяли цвет, пока он говорил. Сероватые оттенки зелёного и синего кружили по всей поверхности, но всё никак не проникали в глубину.

— Тогда кто ты?

Он пожал плечами:

— Личность. Персонаж на странице, включающий в себя такие же составляющие, как и острие ножа. Я убиваю, вот и всё. Вот что я такое. Нож.