Дождавшись, когда я закончу кричать, он нагнулся ниже. Ремень вокруг моей шеи напрягся, затем ослаб. Я подняла голову.

Он подложил под мою шею свою руку, удерживая мою голову. Его рука была сильной вокруг неё, кончиками пальцев касаясь горла.

— Твоя рука была сильно порезана, — сказал он. — Это вынужденные швы.

Я посмотрела вниз и увидела свою перебинтованную руку. В верхней части повязки расцвёл кроваво-красный цветок. Я склонила голову обратно, удобно устраиваясь в ладони.

— Ты снова воткнул в меня шприц.

— Не думаю, что ты бы позволила мне наложить тебе швы, будучи в сознании. Ты выглядела так, словно жаждешь насмерть истечь кровью во время побега.

— Откуда ты знаешь, как надо накладывать швы? — поинтересовалась я.

Вдохи были быстрыми и неглубокими. Я заглянула в его глаза. Мне хотелось их видеть на тот случай, если он решит пытать меня, убить. Хотелось постоянно задавать ему вопросы, чтобы он не вспомнил, что будет лучше, если я окажусь мёртвой, распотрошённой и сожжённой в камине.

— Раньше я был студентом-медиком, — сказал он. — Я собирался стать врачом.

Вопросы. Много вопросов. Что угодно, чтобы он продолжал говорить, чтобы он не разозлился.

— Почему передумал?

Он улыбнулся, и его глаза стали пустыми, как будто сосредоточившись на чём-то, находящемся далеко отсюда.

— Я пытался, в самом деле пытался. Мне понравилось работать с человеческим телом. Они такие замечательные штуковины, эти тела. Невероятно идеально приспособленные для выживания. Конечно, я полюбил бы академические исследования. Но вот «прежде всего не навреди»? Как-то не вяжется с моим характером.

— А какой у тебя характер?

Глаза его перефокусировались на мои, и я заметила, как они сузились.

— Ты знаешь мой характер, котёнок, — произнёс он. — У меня есть пристрастие к убийству.

— Если это так, то почему ты спас меня?

— Ты задаёшь так много вопросов, маленький котёнок, — заметил он. Его рука принялась мять мою шею. Губы приоткрылись, когда его пальцы, глубоко зарывшись, начали массировать напряжённые мышцы. — Слишком много вопросов.

Я затруднённо задышала, когда он поднёс другую руку к моему плечу и принялся его растирать. Движения были автоматическими, бесстрастными. Но по мере того, как его пальцы трудились над моей кожей, я почувствовала, как моё тело расслабляется. Он встал на колени за столом позади меня, чтобы я не могла видеть его лицо. Я ощущала лишь руки на своей шее, его сильную собственническую хватку вблизи от горла, отчего едва могла дышать.

— И у меня есть для тебя несколько вопросов, котёнок, — шепнул он.