Правда совсем немного, чтоб выкроить время и найти выход. Бежать я, конечно, не стал, глядя в упор на придурков и желая всеми силами души порвать их поганые глотки.

— Че, ссышь, когда страшно? Теперь тебе нечем крыть, Драга, — хищно прошипел Чижов, поигрывая молниями в руке.

— Да, тыкалка твоя ускакала. Сейчас повторишь все, что нам предъявлял, — насмешливо бросил Пронин.

— Эм, друзья. Может вы все-таки извинитесь? Даю вам последний шанс, ели что, — резко бросил в ответ, давая понять, что даже в такой ситуации не стану под них прогибаться.

— Аха-ха-ха, — дружно рассмеялись придурки, раскрыв пасти и хватаясь за животы.

— Извиниться, говоришь? Это неплохая идея. Как раз ты сейчас это сделаешь, чудик! — со смехом воскликнул Чижов.

— А то нашел щебенку в кустах и насвистел, что монстров пачками валит! Похоже у тебя совсем крыша съехала, недоделок! — поддакнул напарнику Пронин.

— Что ж, вы сами выбрали свою участь, утырки. Сейчас ваши бошки окажутся у вас в задницах. Не обессудьте, — пожал плечами я, пытаясь максимально взбесить врагов.

И наглость отлично сработала.

— Похоже он не понял, Петь!

— В себя поверил, ушлепок… — дикими змеями прошипели мои «друзья» и тут же применили магию.

Ведь идти с кулаками на одного (более слабого) противника героям было все равно малость стремно. Жаль, что я не мог их стыдить в этом плане.

Ведь в лесной глуши было не до кодексов чести. В меня тут же полетела слабая, но довольно яркая, молния. Успел от нее увернуться, но по ногам ударил телекинез.

Зараза, чуть не упал! А! В плечо все же врезалась молния, и мне пришлось отступить.

— Что допрыгался, слабак тупорылый? — сказал Пронин.

— Щас будешь ползать как червь, охотник сраный, — весело бросил Чижов.

Аррр, как они меня выбесили! Готов был грызть их зубами, вспоминая сколько зла они причинили парню в последние годы. Только что я могу поделать? Эти жирные крысы не подпустят на расстояние удара. А дистанционных практик у меня просто нет.

Понимаю, что унижаться перед смертными олухами я не стану. Чувствую, как в груди все кипит от разрывающей ярости. Стискиваю зубы так, что чуть не стираю их в порошок. Кулаки сжимаются сами собой до белых костяшек.

— Ну! На колени, холоп! И проси прощения, быстро! — насмешливо говорит мне Чижов.

В тот момент, его сбивает с ног странная сила. Отчего придурок падает на спину, скользит по траве какое-то расстояние, стонет как продажная девка, и хватает себя за грудь.